80%. На выборах в Госдуму в сентябре 2016 года партия власти "Единая Россия" получила более трех четвертей из 450 мест, что стало лучшим показателем за всю ее историю.

Причин тому было несколько. Большинство россиян еще не отошли от возвращения Крыма. Для людей старшего поколения Путин, при всех его недостатках, воспринимался как гарант того, что возврата к хаосу 1990-х годов не будет. Более того, реальной альтернативы не было. Сам Путин признавал, что имеющиеся варианты "немного скучноваты". Лидеру коммунистов Геннадию Зюганову и главе националистической Либерально-демократической партии Владимиру Жириновскому было за семьдесят, и они возглавляли свои партии на протяжении четверти века. Они сформировали "ручную", по выражению одного российского журналиста, оппозицию, финансируемую из государственного бюджета. В их интересах было не допустить появления конкурентов. Даже после восстановления одномандатных округов для половины из 450 мест в Думе, что теоретически открывало возможность для независимых кандидатов, было избрано всего три депутата, не принадлежащих к основным партиям.

Те, кто искренне критиковал режим, сталкивались с многочисленными препятствиями на сайте. Партия прогресса Навального девять раз пыталась зарегистрироваться на выборах. Каждый раз Минюст отклонял ее заявку, не позволяя выдвинуть кандидатов. Правила постоянно менялись. С 2003 по 2016 год в регламент выборов в Государственную Думу вносилось не менее 40 поправок. И Центральная избирательная комиссия, и ее региональные коллеги были укомплектованы представителями истеблишмента. Кандидаты от второстепенных партий, желающие выдвинуть свою кандидатуру, должны были представить подписи в свою поддержку от тысяч зарегистрированных избирателей, которые зачастую признавались недействительными. На практике ни один кандидат, которого власти решили исключить, не смог принять участие в выборах.

В то же время правительство активизировало работу по контролю над Интернетом и ограничению деятельности тех НКО, которые могли быть причислены к "иностранным агентам". Новой целью стала "экстремистская идеология" - термин настолько расплывчатый, что им можно охватить практически все. По словам Путина, экстремизм развращает молодежь и, если его не остановить, он будет представлять "угрозу национальной безопасности". Законы против экстремизма существовали в России с 1990-х годов, но были направлены в основном против неонацистских группировок. Теперь они будут применяться против любого политического движения, которое не одобряет Кремль.

Такое же размывание границ произошло и в других областях.

В мае 2017 г. милиционеры в масках на рассвете устроили обыск в доме одного из ведущих российских театральных режиссеров Кирилла Серебренникова, которого увезли на допрос якобы по подозрению в хищениях. Многим россиянам это напомнило арест НКВД в 1939 г. Всеволода Мейерхольда, крупнейшего советского театрального режиссера своего времени, который был расстрелян за "формализм" во время последнего приступа сталинской "Великой чистки".

Путин был недоволен. 'Какие дураки!', - воскликнул он. Проводить милицейский рейд в подобном случае "просто нелепо". В нашей стране силовые структуры используются по первому требованию, даже когда это совершенно не нужно. Это бессмысленно, и в данном случае это было бессмысленно.

Серебренникова не постигла та же участь, что и Мейерхольда: времена изменились. Но Большой театр был вынужден в последний момент отменить поставленный им балет, а через три месяца он был помещен под домашний арест по обвинению в хищении миллиона долларов государственных средств.

Дураки" наносят ответный удар", - писала "Новая газета" на следующее утро после его ареста. Серебренников, как отмечалось в газете, последовал за Евтушенковым и Улюкаевым. 'Система силового беспредела, созданная для укрепления власти президента, окончательно спятила... Путин либо не хочет, либо не может вмешаться. Другие газеты высказывались в том же духе. 'В стране что-то пошло не так', - писал 'Московский комсомолец'. 'Теперь "дураки" показывают, что они, а не президент, являются главными.

Так это, безусловно, выглядело. Критика Путина была публично проигнорирована. Как и его неспособность наказать Кадырова, это вызвало вопросы о том, кому принадлежит реальная власть в России.

Как оказалось, этому есть более глубокое объяснение.

Одним из факторов стало решение Путина делегировать полномочия - играть более "безразличную" роль, за исключением стратегических и внешнеполитических вопросов, традиционных прерогатив президента. Другим фактором стало растущее влияние "силовиков". Но это были лишь грани гораздо более широкого сдвига, как в Кремле, так и в стране в целом, в сторону консервативных ценностей.

Оглядываясь назад, можно сказать, что репрессии против Pussy Riot в 2012 году были предзнаменованием. Путин не горел желанием наказывать панк-группу, но счел это целесообразным. Спустя четыре года подавление "нетрадиционной" культуры стало нормой. Консервативные депутаты Госдумы и чиновники Министерства культуры осуждали спектакли, фильмы и даже, в одном особенно абсурдном случае, постановку классической оперы Вагнера "Тангейзер" как несоответствующую традиционным российским ценностям и оскорбляющую православных верующих. Как и в случае с Серебренниковым, они использовали спецслужбы для оказания давления на тех, против кого они были направлены.

Отступали не только либеральные ценности. Под сомнение ставится сама концепция демократии. На протяжении двух первых сроков Путин настаивал на том, что будущее России - за демократическим государством, хотя и в такой форме, которая учитывала бы ее историю и традиции. Теперь же, по его мнению, россияне, возможно, еще не готовы к этому. Это очень сложный процесс, и есть определенные этапы, которые нельзя пропускать", - сказал он. Наши граждане должны к этому привыкнуть.

Между строк звучала мысль о том, что в условиях экономических трудностей России и враждебности США и их европейских союзников пришло время вернуться к более авторитарному стилю правления. Для этого "силовики" и консерваторы, которые сейчас доминируют в элите, станут незаменимой политической базой.

Путин объяснил свою позицию в интервью Financial Times, которое он дал спустя два года после "дела Серебренникова":

Так называемая либеральная идея... изжила себя... [Она] устарела. Она вступила в противоречие с интересами подавляющего большинства населения. Возьмем традиционные ценности... Мы не против ЛГБТ, пусть живут, как хотят... Но нельзя допустить, чтобы это заслонило культуру, традиции и традиционные семейные ценности миллионов людей, составляющих основное население... Неужели мы забыли, что все мы живем в мире, основанном на библейских ценностях? Даже атеисты живут в этом мире... Мы не обязаны [быть] набожными... но в глубине души должны быть какие-то фундаментальные правила... Традиционные ценности более устойчивы и более важны, чем эта либеральная идея. [Конечно, она имеет право на существование. Но не следует считать, что она по праву является доминирующей идеей.

Когда Путин говорил о "либерализме", он имел в виду либеральную демократию. Российские комментаторы увидели в этом высказывании отголосок советских времен, когда коммунистические пропагандисты всю жизнь обличали "буржуазную демократию". На самом же деле он вернулся к гораздо более древней традиции, восходящей к началу XVI века, когда старец Елеазарова монастыря в Пскове Филофей