Через несколько минут ребятишки перешли границу рощи. Пройдя сто и несколько десятков метров в глубь, они стали активно собирать ягоды в корзины, попутно подъедая их, всё время о чём-то болтая. Для невидимого наблюдателя появилась гигантская возможность получше рассмотреть детей: было 6 мальчишек и 4 девчонки; одеты все были по-городскому: в основном джинсы и длинные плотные штаны, жёсткие куртки разного яркого цвета, на головах у некоторых были кепки, а на ногах у всех резиновые сапоги; сами дети были разной национальности: от ярко выраженных славян до ярко выраженных алтайцев. Наташу завлекло, она, чуть свесив морду вниз, стала следить за детьми, запоминать их внешний вид, лица, повадки и вслушиваться в их разговоры, рассчитывая на то, что в будущем это ей поможет. Болтали они в основном на свои детские темы: то в реке Максим поймал крупную рыбу и упустил, то Дьарас сделал новую рогатку и сокола сбил, то Алёна сделала грязевую маску, как у мамы, и загрязнила себе все волосы. Беседа проходила активно, детишки даже стали пугать друг друга страшными рассказами «из легенд» о демонах и нечисти, живущих в лесу, один из мальчишек, которого звали Артём, в шутку подкрался и резко выпрыгнул, напугав девочек. Наташа улыбалась и качала головой: — «Дети везде одинаковые». Внезапно, у детишек зашёл разговор по поводу погреба в доме некого Мансыра. Спустя пару минут стало ясно, что дети затевают мелкое преступление — стащить калачи из погреба, и, судя по обсуждению, делали это они уже не в первый раз. «Хорошо, что мы не делаем заготовки. Не хватало мне ловить преступников», — подумала дракониха. Причём, что удивило её, в долю шли все, не только мальчишки, для которых такое поведение считалось нормальным, и девочки тоже были активны, кроме одной. Одна, будто, не относилась к этой компашке, а тихо собирала ягоды с кустов, ни с кем не общаясь. Наташа только сейчас заметила такого изгоя в коллективе, который сильнее всех отдалился от общей группы, что привлекло её внимание. Закончив свои обсуждения и разработку плана, все стали делиться на роли: кто-то на стрёме, кто-то проникает, кто-то отвлекает. Когда основная компашка распределилась, девочка по имени Алёна подошла к «изгою»:

— Ну, ты чего? Предоставишь мешок?

Та молчала, закрывая лицо.

— Ты что? Боишься? Ребят! — наглая девчонка позвала остальных. — А она не хочет!

— Как? — к ним подошли остальные.

— Ты чего? — вышел вперёд мальчишка.

— Я не пойду с вами, — наконец ответила ущемлённая девочка.

— Я тогда расскажу твоей бабушке, что ты нам мешки давала всё это время! — завопила вторая девчонка.

— Ага! — пристал другой мальчишка. — Она тогда воскликнет: «Как же так?! Моя внучка — вор!» И потом в могилку — плюх!

Несколько ребят засмеялись, а девочка продолжала собирать ягоды.

— Да, перестань ты! — продолжил уговаривать первый мальчишка. — На всех хватит!

— Скоро зима! — внезапно огрызнулась та. — Хлеб уже почти кончился! Что зимой есть будем?

— Ой, да не волнуйся ты, — отмахнулась одна из девчонок, — какая разница. У нас же варенье есть!

— Так это же лучше! — воскликнула другая. — Нам тогда зимой будут давать варенье без всего в два раза больше!

— Я не пойду воровать! — снова отвернулась бедная девочка, стараясь сконцентрироваться на сборе ягод.

— Это не воровство! — отмахнулся мальчик. — Нам бы и так достались все вкусности! Мы просто берём всё в свои руки! Взрослеем!

— Отстань! — крикнула окружённая. — Надо вам, сами себе мешки ищите! В рубахах несите!

— Ну у тебя же бабка шьёт их, — подлизалась одна из девчонок, — у тебя их много!

— Отстаньте! — резко встала она. — Иначе всем расскажу о том, что вы всё время воруете! И про пряники расскажу! И про хлеб! И про единственный городской шоколад!

— А чего тогда раньше соглашалась? — по голосу было слышно, что мальчик нервничает.

— Дурой была, — снова огрызнулась та. — Поэтому с вами, идиотами, не пойду. И обязательно расскажу всем! — тогда заговорила угрозами, что стало ошибкой. — Тебя отец нагайкой огреет! Неделю сидеть не будешь! И вас тоже это коснётся! Отстаньте!

— Слышь, я тогда сам возьму! — злясь, крикнул один мальчик. — Ребят, а может её дом обчистим?

— Не смей! — испугалась та. — Всё! — она встала в полный рост. — Я всем сейчас расскажу!

— Что?! — завопили все.

— Держи её, ребята! — крикнул один из мальчишек в кепке, после чего двое других набросились на бедняжку, схватили её за руки и повалили на землю. Та закричала, но двое других стали затыкать ей рот ладошками, а затем пихать в рот траву и кедровые шишки, чтобы она замолчала. Один из них взгромоздился ей прямо на спину, бедняжка начала плакать, наблюдая за тем, как трое других девчонок стали жадно поедать смородину из её корзины. А потом стало ещё хуже: оставшийся мальчик, по имени Арсений, судя по всему, был главарём группы малолетних преступников, достал из кармана охотничий нож и стал отрезать ей волосы:

— Если ты не хочешь нести мешки, то пусть бабка сошьёт их! Вот, как раз, нитки для этого! — он стал по-садистски вертеть отрезанные волосы перед исцарапанным лицом девочки. — Ишь чего! Расскажет она! Я тебе расскажу! — крикнув эту фразу, он сделал порез у неё на щеке, бедняжка с новым усилием задёргалась, но её ещё сильнее прижали к земле жестокие сверстники, она закричала от новой боли, но её крик был похож на мычание из-за мусора, которым набили ей рот. — Скажешь, что упала в овраг! Иначе… — тот прижал боковую сторону ножа к другой её щеке, остановив острый кончик на уровне глаза девочки, и та в страхе замолчала.

Это было последней каплей для хищницы, которая, сдерживаясь, наблюдала за сценой жестокого детского бесконтрольного насилия. Наташа, стиснула челюсть, обнажив свои острые зубы от злости, от того, как она ошиблась по поводу этих детей, от их жестокости. Резко и бесшумно она оттолкнулась от скалы, стрелой пролетела всё необходимое расстояние, снизившись на 4 метра над землёй, потом очень быстро развернулась в полёте и, сделав мощный взмах крыльями и подняв облако пыли над кустами, приземлилась в нескольких метрах от места насилия. Дети не смогли что-либо выкрикнуть, все вытаращили глаза на то чудо, которое свалилось с неба чуть ли ни на них. По сравнению с ними, дракон был гигантским, на столько, что в одной его лапе он мог уместить целого ребёнка. Все оцепенели, замолкли, лишь пару мальчишек, которые держали свою жертву резко её отпустили и отшатнулись в противоположную сторону от дракона. У всех наступил ступор. Наташа встала так, будто готовилась для прыжка, и, обнажив