разрушить пытался. Увести единственного сына. Разбить клан. Они ему все… а он, неблагодарный. Предатель. Еще и тайной ее, Амалию, пугать вздумал, помощничек! Мол, все расскажет. Прекратить надо…

Что он понимал, соплячье?!

Да и сын ее, как оказалось впоследствии, не лучше.

Такой же слабак, как его отец.

Ее сынок просто хотел поговорить с другом… Поединок там, по-братски выяснить, что да как.

Но женщина умнее.

Посадить в машину. Завести двигатель и столкнуть. Пожар подпитать из заботливо приготовленной канистры.

— Молл же, старая скотина. Мало того, что ту статейку не подтер, хотя деньги взял. Ха!.. Любовь толкает на самые грязные поступки. Он ради сына… а увещевал Пепперфильд эту… что ее любит. Ни сына, ни ее. Себя и деньги он любил куда больше.

Шепот в ухо, от которого Кери чуть не стошнило только что влитым в себя чаем:

— Должна признаться — голову этому борову свернуть было одно удовольствие, — отстранилась, и Кери снова смогла дышать. — Назад, ко дням минувшим… Девиду я тогда перерезала горло. Ты не думай, я сильная вахили. Однако… мать твою не тронула.

Не успела?

— О связи истинной пары мало что известно. А то, что известно, болше смахивает на сказки.

…Анна просто не дышала. Как погиб Девид, так и она перестала дышать. Чудо, что Керол выжила. Как?

Ответить Кери не могла. Словно овощ — откроет рот, и слюни потекут. Думать может, и на том спасибо.

— Мы не знаем, как стало возможным, что родилась ты. Не знаем, на что пошел Девид, чтобы заполучить ту шлюшку, продлить ей жизнь.

За счет своей?

— Существует ли это — истинное, как преподносит наша Изольда. Или всего лишь жажда обладания вкупе с тёмными ритуалами? Уж я-то изучила эту тему, поверь.

Кери охотно верила.

Еще только ритуалов на крови не хватало. Если так пойдет, то выяснится, что ее вообще в пробирке вырастили, подпитывая кровью невинно убиенных… Загрызенных ее папашей.

И не стерильна ли она в таком случае?

— Ладно. Поговорили — и хватит. Поднимайся. Иди.

Взяла за руку и повела. Хватка железная.

Серебристой, похожей на игрушечную, машинки видно не было. Шли пешком.

В сторону леса и болот. К Пятачку.

Шаги давались Кери легко, голые ступни не чувствовали боли от камней и сосновых шишек. Амалия держала за руку, сосредоточенная, внимательная, больше она не говорила.

От ее хватки на запястье синяки останутся.

Но об этом ли ей волноваться?

Кери получила то, что хотела. Правду о смерти родителей. Имя убийцы. И не в силах отомстить. Не в силах ничего сделать.

Только пребольно упасть на землю, покатившись под корни вывернутой из земли ели.

Огромный медведь гризли в прыжке повалил Амалию на землю, челюсти сжались на горле.

Кери смотрела из-за корней, онемевшая и окончательно обездвиженная.

Упасть и откатиться — большее, на что ее хватило.

Вахили все еще пробовала переменить облик, ей это почти удавалось. Но кровь вытекала из тела алым потоком, пропитывала мягкий ковер из сосновых игл. Рана от клыков медведя не порез ножа, это рваное месиво.

Медведь поднялся на задние лапы, проворчал что-то рычащее… Прошелся кругом вокруг мертвого тела. И ушел, оставив Кери среди леса, с трупом растерзанной женщины.

Кери чувствовала, что близость источника тихо, но неумолимо съедает чужое колдовство.

Ее собственное — сильнее.

Слишком медленно. Если бы не медведь, не успела бы. Ни время потянуть — язык-то не шевелится, не поболтаешь; ни обороняться не смогла бы.

Медведь (медведь?!) спас ей жизнь.

Глава 18

Сколько просидела в лесу, без понятия. Окончательно смерклось.

Отходняк жуткий, с головной болью и тошнотой. Еще слабостью такой, что голову собственную прямо удержать сложно.

Кери опустила ее на мшистый пенек.

Сначала смогла шевелить ртом, кончиками пальцев… вскоре уже ползла и надеялась, что в правильную сторону.

Зверь вахили выскочил на нее, когда уже пыталась подняться на ноги.

Облизал лицо, чуть не уронил обратно в мох.

— Мэт… Слава Богам, ты цел… — обняла, вцепившись в шерсть.

Так, в ее объятиях, впервые она ощутила и увидела превращение зверя в человека. Кокон, который отстранил ее руки, серебристый, яркий, не позволяющий увидеть, что в нем.

Будто ей мало потрясений…

Ее обнимает Мэт, сильно, так что косточки ноют. Но Кери не против. Это именно то, что ей сейчас необходимо. Больше воздуха.

— Осторожно, тут медведь ходит. Гризли… Он… А там…

— Это дед Жаганаши. Я знаю. Они с ковеном приглядывали за тобой. Мы договорились.

Он целовал ее лицо легкими порхающими поцелуями, взгляд заполнила звериная желтизна.

— Извини, я не мог быть рядом.

— А что там… В клане?

— С Карлом засадили этих недоумков. Сава и Браяна.

Как иначе назвать нелюдей, что травили собственный народ? Резервацию, ближайшие городки и деревни… Свою семью?

Ими Амалия управляла, понятно, но… Не верится. Какое бы ни было колдовство, они оставались вахили. Детьми природы, защитниками…

— Браян сам подсел, не думаю, что соображает вообще, что творит.

Или подсадили, когда сопротивляться вздумал.

— Сидеть пойдут вдвоем. Еще люди другие замешаны.

— В человеческой тюрьме?

— С блокиратором обращения. Отрезанными от источника.

Карл в курсе их особенностей. И тюрьму организовал ту, где эти особенности учитываются.

Выходить из леса расхотелось. Уютно, мягко на покрытых мхом корягах. Мэт обнимает, она окутана его силой и запахом. Родным.

Здесь хоть и труп недалеко, но он уже не опасный, молчит и ничем не угрожает. Вопросов не задает.

А там… в городе, снова проблемы. Показания, допросы. Суд… Про смерть Амалии спрашивать будут…

Кери что должна говорить? Гулять вышли, а тут медведь… и задрал. Ее. Саму Кери не тронул.

Медведя искать будут. Может, какого и найдут.

Медведи-людоеды опасны.

— Пойдем. Надо довести дело до конца.

Мэт поднялся и ее за собой поднял.

Дошли до его машины и мужчина оделся.

— Как ты меня нашел?

— Цветочная пыльца и мед, помнишь? Бабочки привели.

…Ощутила чей-то взгляд. Кожей, сущностью. Раньше за собой такой чувствительности не наблюдала, а тут прям до мурашек пробрало.

Обернулась мельком, обводя взглядом парковку у полицейского участка.

Закованных в наручники и кандалы, с тонкой полоской ошейников из тёмного металла на шеях, к участку вели Сава и Браяна. Последний и смотрел на нее, улыбаясь совершенно невменяемой, страшной улыбкой.

— Керол. Наконец-то, познакомимся.

Понятно, как он узнал Кери.

Менее понятно, по каким признакам сама узнала его. Но сомнений в том, что перед ней Браян, не было.

— Похожа на сучку эту! — заорал, в один миг его лицо исказилось, стало похожим на гротескную,