а затем подходит ко мне так близко, что хочется отстраниться, но я заставляю себя держать на лице подобие улыбки.

Помни о Варе! Помни!

— Позвольте представить вам мою невесту, — заявляет Антон, и лица, на которых все это время было замешательство, вытягиваются в удивлении. — Валерия Звягина.

— Поздравляю, сын! — первым реагирует отец. Он встает, чтобы пожать Антону руку, а вот его супруга так хлопает ртом, что мне кажется, что из него льются неслышимые ругательства.

— Этот проходимец тебе ведь не угрожал? — вдруг спрашивает у меня Валентин Игоревич, и только сейчас я понимаю, что его выцветшие глаза без труда видят мой испуг.

— Нет, конечно, — выдавливаю я из себя, поймав предупреждающий взгляд “жениха”, и спешу улыбнуться.

Вряд ли у меня получается нормально, дедушка хмурится, а я чувствую себя так мерзко, будто в лужу к головастикам провалилась. Ненавижу врать старшим. Тем более глядя в глаза.

— Дедушка, твои слова режут острее ножа. Мы просто познакомились поближе, по твоему совету, — спешит заверить Антон.

Да он спец по вранью! Даже я почти поверила. А каким слащавым бывает. Аж передергивает!

— Ну что ж, я надеюсь, вы знаете, что делаете, — выдает глава семейства, внимательно глядя на меня, и Антон напрягается.

Ага, дед, видимо, хорошо знает своего внука.

— И? Когда свадьба? — суетится отец, чтобы развеять напряжение.

Он так рад, будто ему в невестки золотая антилопа досталась, а не официантка со школьным аттестатом вместо красного диплома ВУЗа.

— Думаю, чем раньше тем лучше, — отвечает Антон.

— Сынок, зачем же торопиться? — спрашивает глава семейства.

А мать Антона тем временем рассматривает меня с такой брезгливостью, что становится понятно: она предпочла бы сделать ставку на другую невестку. И это мягко сказано. Я чувствую себя не просто мышью в ее глазах, я чувствую себя насекомым, которого она бы с удовольствием раздавила, да только боится испачкаться.

О боже, и эта женщина станет моей свекровью? Пусть и фиктивной.

Ничего. Я вынесу. Я все вынесу, лишь бы операцию Варе сделали.

— А зачем откладывать? Папа, вам, ведь, нездоровится. Разве не хотите погулять на свадьбе перед госпитализацией, — тем не менее выдает она.

Ненавидит, но свадьбу торопит. Странно….

— Привет семейству! — раздается до боли знакомый голос, и я напрягаюсь до кончиков пальцев.

Не может быть! Мне послышалось?!

Стремительно оборачиваюсь и застываю, глядя, как в огромный зал входит высокий, статный шатен с ленивой улыбкой, но строгим, опасным взглядом. Кирилл?

Мне он мерещится? Слишком натурально мерещится! Внутри все вновь разрывается в клочья.

— Лера? — хмурятся его черные выразительные брови, и я вздрагиваю от убийственного, не понимающего, что тут происходит, взгляда.

Нет! Только не это!

Почему он здесь?

— О, брат. Так ты знаком с моей невестой? — бросает Антон с какой-то ледяной, режущей ухмылкой, и воздуха в помещении становится значительно меньше.

Брат?!

Глава 22. Это была игра?

Как Кирилл мог оказаться братом этого ненормального? Это похоже на дурной сон. Но я не сплю. Весь этот кошмар взаправду.

Съеживаюсь от пронзительных глаз Кирилла. Мне кажется, что даже воздух леденеет, когда этот мужчина переводит взгляд на Антона. Что происходит между ними двумя?

— Антон, какого черта? — обходится без реверансов гость, и я вздрагиваю от злости в его низком голосе.

— Я же сказал, это моя невеста, Лера, — с каким-то садистским удовольствием выдает “жених”, и взгляд Кирилла становится таким страшным, что я невольно пячусь.

Даже подумать боюсь, какие мысли приходят ему в голову. Хочу все объяснить, но одергиваю себя. Договор….

— Кирилл, — звучит едва слышный голос Валентина Игоревича, но Кирилл реагирует не сразу.

А я не дышу. Смотрю в испуге в карие глаза, не зная, как выбраться из этой западни!

— Папа, вам плохо?! — раздается нервный женский голос, и я тут же оборачиваюсь.

Валентин Игоревич откидывается на спинку бархатного дивана, держась за грудь.

— Сердце? — пугаются все вокруг без исключения, и позабыв обо мне, кидаются к дедушке. Я следом за ними, но госпожа Соколова отмахивается от меня одной рукой.

— Звоните Виталию Аркадьевичу! Чего вы застыли?! — отчитывает Кирилл, и отец Антона тут же достает мобильный.

В этой суматохе, я совершенно обо всем забываю, и думаю лишь о том, как помочь дедушке, но так и остаюсь бесполезной.

— Скорее сюда! — суетятся хозяева, когда в доме, появляется наряд скорой помощи.

Вот это они быстро. Будто за углом дежурили!

— Сейчас тебе лучше уйти, — оттягивает меня в сторону Антон.

Я киваю, словно в трансе, и шагаю к выходу, не отрывая глаза от медиков и Кирилла, который единственным из всех пытается хоть как-то помочь. Впервые вижу его испуганным, но при этом все равно сосредоточенным и готовым действовать в любой момент, а не разводить руками и причитать, как остальные.

— Капельницу! — командует врач двум медсестрам, а затем заверяет семейство. — Все под контролем, не волнуйтесь!

И меня отпускает после этих слов. Теперь я иду уж на ватных ногах прочь, и в переполошенном сознании остается лишь один образ — Кирилл. Почему все сложилось именно так?

— Между тобой и моим братом что-то есть? — изгибается бровь Антона, когда он выводит меня к машине.

Вот же блин! Я совсем забыла о своем “женихе”. Идет тут как тень…. очень злая, между прочим, тень!

Сколько агрессии. Вы гляньте! Только это не ревность. Это… соперничество?

— Нет, — отвечаю я, и практически не лгу.

Технически не лгу. А мои чувства — только мои. То, что могло случиться все равно уже не случится. Особенно после того, что сейчас произошло.

— Помни про договор, — предупреждает Антон и бросает надменный взгляд, когда я сажусь в черный автомобиль.

Благо, стекла в нем затонированы так, что меня не видно, а передние сидения отрезаны перегородкой.

Я тихо плачу, зажимая рот рукой, чтобы не издать и звука. В голове пчелиным роем жужжат мысли. Пытаюсь сопоставить одно с другим. Как этот мир может быть так жесток?

Я встретила мужчину мечты, и пусть между нами все стало ужасно, но я никогда не думала, что окажусь невестой его брата.

Ах!

Меня словно прошибает, когда в памяти всплывает один скользкий разговор. Тот самый, что я невольно подслушала в клубе.

Как Анон тогда сказал? “Хуже всего, что кто первым из нас с Кириллом женится на этой безродной дурочке, того и тапки”?

Точно! А раз его Кирилл — это мой Кирилл, выходит…. НЕТ!

Не может быть!

Он не мог со мной все это время играть ради наследства! Не мог!

В груди становится так больно, что я не