Поймав напоследок лишенный формы, но послушный ее желаниям вихрь, Изольда вздохнула и опустила затекшие руки.

— Драконья песня…

Нахлынувшая печаль понемногу отпускала, оставляя взамен непосильную усталость.

«Она едва стоит на ногах». — Таальвен предупредительно подскочил к камню, и замерзшая колдунья соскользнула в кольцо его рук.

— Теперь здешние берега вновь обрели душу… Вы ведь слышали, о чем шла речь в куплетах?

Принц кивнул, придерживая Изольду. Чужеземный напев опустошил ее, словно превратив в полый сосуд.

— Кажется, ты и правда пробудила какие-то силы, — согласился Хёльмвинд, приземляясь рядом.

Легкий северный ветерок продолжал парить над верхушками леса.

— Это древнее тьер-на-вьёрское сказание, — прошептала Изольда, с трудом ворочая языком. — …Умолкла хвостов тетива… Только песня… драконья… осталась…

Лютинг вновь подхватил ее, ощущая, что принцессе не хватит мочи и для десятка шагов.

— Нужно развести костер.

— Зачем? — удивился верховный.

— Чтобы ее согреть…

Царственный лик ветра аж перекосило: ему ходить за дровами? До какой поры эти двое собираются им помыкать, словно безродным вихрем?

К чести Лютинга, снаряжать Хёльмвинда в помощники он не стал. Оставил на попечение верховного измотанную колдунью и самостоятельно отправился за хворостом.

«Значит, любовных чар больше нет? — гадал ветер, наблюдая, как бьется темная жилка на девичьем запястье. — Отчего же тогда я не смею оторвать от тебя взгляда?»

Но Изольда не слышала немого вопроса. Полусонная, она покачивалась на волнах драконьей песни, пытаясь выхватить из полутьмы времен ускользающие куплеты. Вот бы призвать на помощь все на свете ураганы, чтобы завершить напев, докопаться до истины, но их здесь не слышали сотни сотен лет.

* * *

Густой смоляной аромат лужицами растекся в вечернем воздухе, укрыл в ласковых объятиях троих пришельцев, разбивших лагерь на озерном берегу. Сосновые поленья горели, уютно потрескивая, вздымая в синюю вышину снопы драгоценных искр. Из сухих иголок, собранных Лютингом, вышла великолепная мягкая лежанка.

«Не хуже перин в королевских опочивальнях, — улыбнулась Изольда. — Может, в суровых приморских землях все матрасы набивают хвоей?»

После дневного пения ей стало гораздо лучше — ноги не подкашивались, как чужие, сон улетучился. Она пригрелась у костра настолько, что развязала тесемку на плаще и вручила его Таальвену.

— Продрогнешь, — заспорил принц.

И девушке пришлось самой набросить гладкую ткань на его плечи.

— Ты околеешь скорее. Нужно раздобыть мужскую одежду до того, как отправимся в путь.

— Вам не обязательно лететь со мной, — вмешался Хёльмвинд. — Ты стремилась только попасть в Тьер-на-Вьёр, Изольда…

Он устроился в вершке над землей, как можно дальше от пламени. Сладкий тягучий дым безмерно раздражал верховного, пришлось отгонять его легкими дуновениями.

— Не говори чепухи! В первую очередь мы поможем тебе разыскать Розу Ветров, — воспротивилась принцесса. — Судьба терновой ведьмы связана с ней неразрывно, сам же утверждал.

Хёльмвинд неохотно кивнул. Древние сказания, в которых о терновой колдунье не говорилось ничего хорошего, и при желании было не стереть из памяти. Впрочем, остаться один он не жаждал.

— Выясним тайну ветряной владычицы, заодно разведаем о тьер-на-вьёр… В моих снах ее, кстати, называют не иначе, как терновая принцесса… — Изольда потянулась за панцирем испеченного в золе пресноводного краба и с наслаждением впилась зубами в сочное белое мясо. Нехитрый ужин раздобыл Таальвен Валишер, и даже крабы у него получились вкуснее самой изобретательной ее стряпни. — Далеко до Ветряного царства?

Северный ветер развернул на песке ветхий пергамент.

— Если верить тому, что я сегодня увидел с высоты, мы находимся среди Виттаэх Шаст’эну — Озер драконов. Судя по карте, лететь отсюда не так уж долго. Если не терять время на переправу вас двоих.

— Зато в моей компании могущество терновой ведьмы всегда к твоим услугам, — не растерялась принцесса. — И никакие чары не страшны.

— И как же ты намерена защищать меня от врагов и чудовищ? Споешь им колыбельную? — поддел верховный.

— Именно. А для тебя сочинять волшебные куплеты не стану, неблагодарный грубиян.

Пока колдунья в шутку с ним переругивалась, Лютинг изучал блеклые росчерки на карте — тут и там на бумаге пестрела дюжина озер. Какие из них бесполезны, а которые еще ведут в родной мир?

Но вовсе не возможные зеркала привлекли его внимание. Взгляд волка уткнулся в крошечную черную башенку на бумаге, увенчанную каким-то знаменем. Любопытно, что гласит крючковатая подпись под ней?

— Гадаешь, где искать зеркала, ведущие домой? — Изольда придвинулась ближе. — Жаль, на пергаменте нет соответствующих пометок. Боюсь, некоторые водоемы давно запечатаны.

Мелодичный голос вывел Таальвена из оцепенения, и он поглядел на принцессу сквозь оплавленный жаром воздух. Домой? Желание возвращаться на миг затмила иная, непонятная надежда. Но признавать ее существование вслух он не решился.

— Полагаю, Эйалэ не пустил бы нас на эту сторону, не будучи уверенным, что действующие зеркала существуют, — рассуждал Хёльмвинд, в уме подсчитывая пятнышки нарисованных озер.

— Потому что на самом деле он тебя любит? — На лице принцессы появилось наивное выражение.

— Нет, всего лишь следит за ветряным равновесием, которое нарушится, если я исчезну…

— Думаю, ты к нему несправедлив. — Гладкая поверхность берегового валуна удачно подвернулась Изольде под бок, и она прислонилась к нему, будто к каменной спинке кровати. — Наверняка восточный верховный не совсем тиран. Его почитают подданные…

— Безмозглые бездушные марионетки…

— Как грубо! — Перед мысленным взором принцессы всплыли красивые лица восточных ветресс — признаться, одинаковостью своей они наводили на нее жуть. Пришлось поморгать, чтобы отогнать видение. — У любых поступков обязательно имеется объяснение. На плечи Эйалэ, наверное, давит непосильная ноша — он же старший. Потому и пытается всех направить.

— Погружая в пучину забытья? — Хёльмвинд напряженно уперся в скрещенные ноги. — Ты не знаешь, о чем толкуешь, колдунья.

Интуиция подсказывала Изольде: она ступила на скользкую дорожку, но ей не терпелось утешить ветра.

— Какой брат причинит вред брату? Если бы ты вел себя с ним помягче…

— Я не намерен обсуждать с тобой доблести Эйалэ, с отрочества промышлявшего лишением воли! — резко прервал ее северный владыка. — За века мне опостылели путы и запреты. Если не терпится поразглагольствовать о пользе чар, ведьма, поищи себе другую компанию!