Тряхнув полой узорчатого плаща, он поднялся и рванул к берегу так, что Изольда не успела даже окликнуть, — бледный силуэт в мгновение ока растаял в ночной мгле.

«Все моя пустая болтовня, — различила она в словах ветра отголоски собственных грехов, — разбередила старые раны… Нынче, когда могущество приворота сошло на нет, неприглядная суть тернового колдовства предстанет перед ветром во всей красе и он невзлюбит меня почти так же сильно, как Эйалэ. Нельзя хорошо относиться к тому, кто ради выгоды пленил твое сердце».

Изнывая от вины и горести, принцесса свернулась клубочком, улеглась у костра и из-под полуопущенных ресниц принялась следить за Таальвеном Валишером. Еще одна печаль, не дающая покоя… Сколько раз Изольда оставалась с волком наедине, засыпала под присмотром его колдовского взгляда. Так почему теперь в груди все сжимается, стоит встретиться с ним глазами?

Она-то верила, что оставила страх в далеких лесных кошмарах, навеянных тьер-на-вьёр. Но от нынешнего принца не спасет пробуждение — он явится, где бы колдунья ни спряталась.

Таальвен молча слушал, как колотится ее сердце, — сбивчиво, пропуская удары. Мысли Изольды были сокрыты от него, но переживания с лихвой выдавали их ход. Она боится его, но не в серой шкуре с клыками-кинжалами, а в людском обличье. Из какого зернышка в душе принцессы проросло это гнетущее чувство, как его одолеть? Раньше Лютингу верилось: наваждение исчезнет, едва спадут чары. Теперь же и сам он не был уверен, что Изольда некогда бежала от него по воле тьер-на-вьёр.

* * *

Наутро принцессу разбудил беззаботный шум соснового леса. Деревья поодаль вовсю перешептывались, и казалось, корни их глубоко в песке оживленно поскрипывают. Вчерашний огонь горел по-прежнему весело. Наверняка Лютинг поддерживал его до рассвета.

При этой мысли в груди у Изольды потеплело: под охраной волка ей и в Терновом королевстве спалось спокойно, как дома. Но тут вспомнилось, что спутника с мягкой звериной шерстью и острыми ушами больше нет. Нужно привыкать к новому облику.

Чтобы привести мысли в порядок, Изольда отправилась к озеру умываться. Пока она плескалась, к костру вернулся Таальвен, нанизал пойманную только что рыбу на тонкие ветви и пристроил печься на камни.

Уже через несколько минут бока ее зарумянились, берегом поплыл аромат, от которого у принцессы неподобающе заурчало в животе. Все же у Лютинга-человека имелось преимущество перед зверем: он умел готовить, в отличие от Изольды.

Кое-как расчесав спутанные волосы, наскоро вытряхнув из них сосновые иголки, принцесса подхватила юбку и чуть ли не бегом вернулась в лагерь. Самое время завтракать.

Таальвен Валишер вовсю хозяйничал у огня: притащил дров и хвороста, соорудил из широких жестких листьев неведомого прибрежного растения сносное подобие тарелок.

— Пахнет изумительно. — Терновая колдунья изящно опустилась на лесную перину. — Как ты умудрился голыми руками наловить столько рыбы?

— Соорудил острогу из сухой ветки. — Королевич кивком указал на длинный сук, лежащий у его ног. На конце тот расщеплялся и походил на крючковатые вилы. — Для жителя приморья это куда проще, чем хватать добычу зубами.

Изольда напряженно сцепила пальцы, но Лютинг, занятый стряпней, не заметил ее замешательства.

— А уж готовить, имея две пары лап и клыки, — сущее мучение, после которого вновь обрести руки — предел мечтаний. — Он снял с камней запеченную рыбешку и протянул ее жене. — Не обожгись.

— Значит, — принцесса осторожно подула на угощение, — находиться в теле волка было невыносимо?

Таальвен поймал ее покаянный взгляд и призадумался. Он помнил, как одуряюще пряно благоухали луговые травы, как бурлило в крови, стоило бегом пуститься по лесу на четырех лапах. А еще на ум пришли долгие ночи, когда он сторожил неспокойный сон своей суженой, что доверчиво льнула к нему.

— Нет, — хмыкнул принц, — не так уж нестерпимо бегать в волчьей шкуре… Но только не семь лет кряду.

— О, Тааль! — Изольда в сердцах отодвинула нетронутый завтрак. — Честное слово, я не хотела проклинать тебя…

— Уверен, что хотела, — в шутку возразил он. — Столько ужасов обо мне порассказала, пока у меня были лапы и хвост.

Изольда залилась краской.

— Я не это имела в виду.

— Когда говорила, что я бессердечный захватчик? Или сетовала, что морским змеям впору бы сожрать меня при рождении?

— Довольно! — Она спрятала лицо в ладонях, сгорая со стыда. — Ты не должен был подслушивать.

— А что я мог поделать? — пожаловался он. — Проклятие сковало мне язык. Волей-неволей приходилось помалкивать да мотать на ус.

Заприметив плохо сдерживаемую ухмылку на выразительном лице мужа, принцесса немного успокоилась. Оказывается, он умеет шутить.

— Вообще-то, ты сам во всем виноват. Решил втихомолку жениться на мне — вот и расхлебывай!

— Втихомолку? — Брови Лютинга поползли вверх. — Да я делал тебе с десяток официальных предложений.

— Ни разу не взглянув на меня, не побеседовав?

Он запнулся и ответил уклончиво:

— Мне не нужно было видеть тебя, чтобы разобраться в своих желаниях.

— А мне бы знакомство не помешало! — Изольда ни с того ни с сего рассердилась. Волна давнего возмущения всколыхнулась в душе с новой силой, гневные искорки заплясали в глазах.

Резкая смена настроения не укрылась от приморского королевича.

— Положим, — он отложил рыбу и произнес серьезно, — я бы попросил твоей руки напрямую. Ты бы ответила согласием?

У Изольды язык так и чесался выпалить:

«Теперь мы этого не узнаем!»

Но совесть не позволяла продолжать мучить Таальвена. Довольно и того, что он два года отбегал в рабстве у терновых чар. Правда, простить своенравное желание взять ее в жены столь просто она не могла. Потому умолкла, спрятавшись от звериного взора за полотном костра. Ох, нельзя им коротать время вдвоем!

К счастью, потревоженное пламя вдруг качнулось, заискрило. В вихре колючих снежинок на песок опустился Хёльмвинд, и его появление спасло принцессу от дальнейшей беседы.

— Я нашел деревню, — вместо приветствия бросил ветер. — Всего в часе быстрого лета. Думаю, у местных найдется одежда для Мак Тира.

— Прекрасно, — сумрачно буркнул Лютинг.

Прутья хвороста жалобно хрустнули в его ладонях.

Но Изольда восприняла новость с куда большим энтузиазмом.

— Самое время туда отправиться! Чтобы не откладывать надолго поход в Ветряное царство.

Она поспешно одернула платье и направилась к Хёльмвинду, так и не доев свой завтрак. Натянутая улыбка заиграла на губах, лишь сильнее обличая взвинченность девушки.

Верховный озадаченно покосился на Мак Тира. Может, он досадует, так как придется остаться в лагере? Само собой разумелось: Таальвену не место в этом путешествии. В таком виде ему нечего делать ни в деревне, ни в студеной дымке поднебесных облаков.