— Ты сейчас сравнила меня и этого проходимца?

— Он принц, — напомнила Изольда.

— А я…

— Да-да, верховный владыка, повелитель северных ураганов, один из четырех, правящих воздушным войском… Но если по первому твоему зову сюда не слетится легион ветряных солдат, лучше тебе умолкнуть!

Невидимый ветер оскорбленно зашипел.

— Тс-с… — приложила палец к губам колдунья.

Стало тихо. Миновав каменистую кручу, она вышла на равнину и оказалась прямо у шатких плетеных ворот. За ними задней стеной к холму жался неприглядный домишко под соломенной крышей. Дюжина его братьев-близнецов лепилась к склону где придется.

Людей видно не было. По кудрявому от сорняков двору бродили полудикие утки и тощие куры. Последние деловито копались в земле, выклевывая из ее недр жирных дождевых червей.

«Один в один напоминает задворки обычных деревень», — подумала принцесса. Терновую страну она воображала иначе.

Но домыслить, как именно должно выглядеть легендарное королевство, не успела. На порог хижины, кряхтя, вышла сгорбленная старушка и, подслеповато щурясь, оглядела подворье.

— Мартэ, ты гусей выгнала? Ох, непослушная девчонка!

Шаркая ободранными лаптями, бабка слезла с единственной ступеньки и потопала прямиком к Изольде. Та обомлела, глядя на приближающуюся хуторянку, язык словно прилип к нёбу — что сказать, как объяснить свое появление?

— Мартэ, это ты, негодница? — тем временем окликнула хозяйка домика. — Почему обмерла, как вкопанная?

И, лишь приковыляв к приставленным к тыну воротцам, она разглядела гостью. Воцарилось гробовое молчание.

Судорожно отсчитывая про себя каждую секунду, принцесса ждала, что старушка вот-вот заголосит, кинется наутек, но испещренное морщинами лицо просветлело, глаза широко распахнулись.

— Ведомо ли такое — светлая госпожа у моего порога!

— З-здравствуйте… — изумленно взирая на спину, согнутую в низком поклоне, выдавила Изольда. — Простите, что потревожила… Нельзя ли купить одежду в вашей деревне?

— А? — Бабка выпрямилась, насколько позволяли ноющие кости, ошарашенно заморгала.

Сто лет она ждала и верила, что жрица терновника из сказаний прошлого возвратится, и вот — незабвенная обращается к ней.

Изольда приблизилась, стараясь двигаться как можно более размеренно, подняла в знак мира ладони кверху. Дыхание предательски участилось: как бы ее снова не сунули в подземелье. Но на морщинистом лице отражалось скорее недоумение, чем испуг или алчный голод.

— Мне нужно мужское облачение, понимаете?

Старушка почесала поясницу и радостно закивала. А затем поплелась в дом, поминутно оглядываясь.

— Похоже, в этой деревне искать помощи без толку, — сокрушенно прошуршал Хёльмвинд над ухом у девушки.

Ощутив незримое присутствие, она задышала ровнее. Если ветер прав, через мгновение-другое они уберутся отсюда. Но, к удивлению обоих, бабка скоро вернулась. С собой она несла небольшой ларец, почерневший от сырости.

— Вот, благостная госпожа… — Новый поклон скрутил ее в три погибели.

Скрипнув калиткой, Изольда медленно вошла во двор, осторожно тронула пальчиками клепаную крышку сундучка. Под ней обнаружилась тонкая кружевная фата, по всей видимости, бережно хранимая не один десяток лет.

— С этим она припозднилась, — хмыкнул ветер ехидно, и принцесса наугад ткнула в пространство локтем.

К счастью, слышала старушка едва ли не хуже, чем видела.

— Вы неверно истолковали, — аккуратно уложив на место невесомую ткань, промолвила Изольда. — Покрывало для замужества мне ни к чему. Раздобыть бы мужской наряд — штаны, рубаху, куртку…

Седая хуторянка восхищенно таращилась на ее точеные кисти. Камни в обручальных перстнях переливались радугой.

— Бессмысленно говорить с ней, — с досадой заворчал Хёльмвинд.

Кроны ближайших деревьев качнуло раздраженным порывом. Зачуяв его, бабка чуть не лишилась чувств.

— Невидаль какая — ветер!

У соседних ворог сонно тявкнула собака. От неожиданности принцесса попятилась. Эдак старуха всю округу переполошит.

— Пойдем. — Верховный мягко потянул колдунью за рукав.

— Не бросай нас, милостивая госпожа! — взвыла бабка вдогонку. — Бери что пожелаешь.

На глазах ее выступили слезы. Этого Изольде было довольно, чтобы позабыть о своих опасениях. Присев рядом со старушкой, она принялась утешать ее.

— Не плачьте, я не хотела вас обидеть!

— Я знала, что ты придешь, всемогущая. Хотя ждать пришлось долго… — От избытка чувств горемычная плюхнулась на колени.

— Вы перепутали меня с кем-то…

— Изольда… — Воздушное прикосновение скользнуло по плечу принцессы. Но предупредить ее верховный владыка не успел.

Воздух распорол отчаянный оклик.

— Бабушка! Что вам от нее нужно?

Чумазая девочка, года на три младше Изольды, сверкнув босыми пятками, взволнованно бросилась к воротам. Две черные косички угрями затрепыхались на бегу.

— Не знаю, отчего она так расстроилась. — Принцесса отпрянула от старушки. — Надеюсь, причина не в моей просьбе.

И, спешно пряча руки под длинным плащом, прошмыгнула за сломанную калитку. Но колдовские отметины не укрылись от зоркого взгляда. Девочка покосилась насупленно и заворковала над рыдающей.

— Мартэ, я знала, знала… — всхлипывала старушка, возбужденно лепеча. С каждым словом внучка ее мрачнела все больше. Когда же старческие слезы высохли, она усадила трясущуюся бабку на завалинку, а сама неохотно приблизилась к воротам.

— Она говорит, вы — терновая принцесса…

Дыхание Изольды враз сбилось, в голове зашумело. Но, мысленным приказом запретив себе паниковать, она возразила с улыбкой:

— Твоя бабушка ошиблась. Меня зовут Изольда Се… Мак Тир… Несколько дней назад я пустилась в дальнюю дорогу. А на хутор к вам заглянула потому, что мне нужна мужская одежда — любая, которая найдется.

Мартэ слушала, ссутулив тощие плечи. Напрасно незнакомка пытается выдать себя за простую путницу: ни в одной деревне окрест не сыщешь девушку с такой нежной кожей. И пальцы у нее чернены колючками — не иначе колдунья. А раз так — пусть убирается восвояси, им на хуторе ведьмы ни к чему!

Различив недобрый всполох в темных глазах, принцесса поежилась.

— Кажется, мне лучше уйти.

Неприязнь на лице простодушной хуторянки читалась без лишних намеков.

Изольда почти развернулась, как вдруг старушка под стенкой замахала клюкой, заохала.

— Мартэ, внученька!

Та подскочила, обняла ее за немощные плечи.