— Повернитесь, — сказал он.

— Нет.

Его губы изогнулись, взгляд скользнул к ее лицу.

— Нет?

— Нет, — повторила она, изогнувшись, чтобы подхватить рубашку.

Это нужно остановить сию же секунду. Она позволила себе переступить границы приличного поведения, и это действительно нужно сейчас же прекратить.

Кроме того, если он продолжит, то захочет переспать с ней, а она совершенно к этому не готова.

— У вас великолепные ягодицы, леди Сара.

Сара держала перед собой рубашку, прекрасно сознавая, что это весьма сомнительное прикрытие. Однако она с прямой спиной двинулась к своей кровати и устроилась под одеялом.

Только когда свет был погашен, она позволила себе задуматься, каково спать с Дугласом.

На следующий день Сара встретилась с управляющим. Каждый год зерновые культуры сменяли друг друга согласно графику, установленному ее дедом. Одиннадцатый герцог Херридж сделал Чейвенсуорт знаменитым не только полями лаванды. Благодаря ему фермы, которые устроили на пробу, теперь процветали. Если что-то можно вырастить в Англии, это выращивали в Чейвенсуорте.

Джереми Бичер занимал пост управляющего с тех пор, как Сара была маленькой девочкой. Лицо у него было длинное и узкое, нос тонкий. Глаза поставлены слишком близко, и когда она смотрела прямо на него, всегда казалось, что он немного косит. По этой причине она всегда сидела в его кабинете за столом рядом с ним. Он был человеком немолодым и для своего возраста хилым, если можно судить об этом по поникшим плечам под свободным сюртуком. Венчик редких седых волос окружал лысину, покрытую веснушками. Щеки обвисли, будто когда-то он весил значительно больше.

Сара никогда не указывала на то, что манжеты его рубашки потерты и запятнаны чернилами или что его волосы нуждаются в стрижке. Эти личные детали не умаляли таланты мистера Бичера и его преданность Чейвенсуорту.

Сегодня он представил ей ежемесячный бюджет. Сара просматривала колонки цифр, ее глаза расширились при виде расходов на ливреи.

Согласно традиции лакею оплачивали и рабочую одежду, и более дорогие ливреи, и сюртуки для приемов. Через шесть месяцев, если лакей покидал службу, он сдавал ливрею, но волен был забрать с собой всю другую одежду. Сам лакей должен был обеспечивать себя лишь башмаками и нижним бельем.

— У нас такая текучка? — спросила она, расстроенная цифрами. Расходы на пятнадцать процентов превышали прошлогодние.

— Нет никакой текучки, леди Сара. Молодого Томаса повысили до положения младшего дворецкого, так что мы перевели одного парня из конюшни в лакеи. Кроме того, три лакея выросли, кажется, из всей одежды. Считаю, это заслуга кухарки. Возможно, не стоило нанимать таких молодых.

Бичер прекрасно знал, что если она не наймет молодых людей из соседней деревни, они будут просто голодать. Чейвенсуорт был единственным источником работы на многие мили вокруг. Крепкие мужчины работали или на фермах, или в самом доме.

Не один оставил Чейвенсуорт ради более выгодной работы в Лондоне, но были и такие, кто работал в поместье всю жизнь. Были семьи, из которых по два-три человека работали здесь, и для отца или матери было обычным делом попросить Сару взять на службу своего отпрыска.

— К тому же пришло время подарка, леди Сара, — сказал мистер Бичер.

Сара подавила вздох. С упадническим настроением справиться было труднее.

Раз в год все служащие оценивались персонально. С какими задачами они не справились? Что должны освоить? К тому же нужно было определить вклад каждого. Превосходно ли они работали в предыдущем году? Кого следует наградить «подарком Хенли», небольшим денежным вознаграждением, названным по имени ее прадеда, который установил эту традицию.

За последние три года денег на «подарок Хенли» не было. Сара делала все, что могла, чтобы компенсировать это, давала лучшим слугам лишний выходной в месяц. Но она слишком хорошо знала, что они предпочли бы деньги.

Чейвенсуорт сводил концы с концами, но и только. Сара не могла ждать поддержки от отца на содержание поместья. Вместо этого герцог Херридж время от времени совершал набеги на Чейвенсуорт, забирал то, чем мог распорядиться, и продавал. Она была не так глупа, чтобы спорить с ним. И лишь беспомощно стояла в стороне, пока он грузил на повозку что-то ценное. Так бальный зал остался без освещения — люстры отец вывез несколько лет назад. Окна остались без золоченых карнизов еще несколько месяцев назад. Комнаты для гостей в южном и северном крыльях стояли без мебели уже несколько лет.

— Хорошо, — сказала она. — Мне нужен список всех слуг. Пожалуйста, скажите миссис Уильямс, что я начну с оценки работы горничных. Потом займусь штатом кухарки, конюшнями, работниками ферм и молочницами.

Пока она говорила, мистер Бичер торопливо записывал.

— Что касается ливрей, то придется обходиться теми, что есть. Праздников мы не устраиваем, так что парадные костюмы большинству лакеев не нужны. Что до лент, то я решительно отказываюсь заказывать новые.

Мистер Бичер улыбнулся.

Хотя Сара и брала на себя труд снова и снова повторять всему штату, что они часть Чейвенсуорта, люди находили способ создать иерархию. Горничные второго этажа были не более талантливы, чем служанки, работавшие на третьем. И обязанностей у них не больше. Они просто хотели выделиться, и она наконец сдалась, разрешив девушкам со второго этажа носить в волосах голубые ленты, и совершенно не удивилась, когда горничные третьего этажа захотели носить зеленые.

По крайней мере помощники конюха и работники ферм ленточек не требовали.

— Когда вы желаете осмотреть оборудование ферм? — спросил он.

Инвентаризации она боялась как огня. В кухне она проводилась раз в неделю. Поместье размером с Чейвенсуорт, особенно с многочисленным штатом работников, расходовало огромное количество продуктов. Белье пересчитывали раз в месяц, другие предметы первой необходимости — каждые три месяца.

— Как только оценка работы слуг будет завершена, — ответила Сара.

Чуть позже она найдет время сделать все, что должно быть сделано.

Она встала, управляющий тоже поднялся, глядя на нее с добрым, почти отеческим выражением.

В половине первого она вошла в комнату матери, кивнула Хестер и заняла место в своем кресле.

Приближающаяся гроза окутала комнату тьмой. Хестер зажгла лампу на дальнем столике, но свет лишь подчеркивал темные тени, словно пальцы, указывающие из углов на кровать. А может быть, они тянулись к герцогине Херридж, чтобы увлечь ее к смерти.

— Есть какие-нибудь перемены? — спросила Сара.

— Нет, с тех пор как вы видели ее утром, леди Сара.

Было в глазах Хестер нечто большее, но Сара отвела взгляд. Она не хотела доброты и сердечности. Ей нужна сила, способность продолжать делать что должно независимо от обстоятельств. Ее предки поступали так, и ей нужна эта способность.