«Боже… Боже мой…»

Сейчас Тиму хотелось оказаться в больнице, в стерильной операционной, где услужливыми пчелками жужжали медсестры и санитары. Но больше всего он желал, чтобы в руке его не было скальпеля.

«Так не должно быть, – тихо произнес HAL 9000.– Просто опусти инструмент. Возьми Макса за руку… Хотя тебе не стоит прикасаться к нему, на всякий случай. Зашейте этого бедолагу и покиньте хижину. Оба. Просто уйдите».

А нашептывающий голос издевался и не давал покоя: «Ты гребаный трус. Отрасти себе яйца, чувак! Семь бед – один ответ! Ты уже увяз во всем этом, сынок!»

Тим провел скальпелем по слизистой оболочке желудка. По краям разреза выступили серые сгустки сукровицы. Затем… Белых тканей стало только больше. Еще один слой жесткой белой плоти.

– …Марлю, – осторожно попросил Тим.

Макс вложил ему в руку квадратную салфетку. Тим смахнул теплую сукровицу. Ужасный запах напоминал вонь прогорклого жира. Бессмыслица. Он ведь разрезал живот, так? И рассчитывал обнаружить не темный склеп, а полость, выход желудочного газа… Что-нибудь.

Казалось, он просто разрезал вторичный слой слизистой оболочки желудка, а такого просто не могло быть. У этого человека желудок как матрешка – один внутри другого?

«Что-то не то здесь творится, Тим. – Голос HAL стал невнятным и слабым. – Что-то ужасное и тревожное…»

Тим почувствовал, как в его сердце проникает такой страх, какого он не испытывал с тех пор, как служил врачом в Афганистане. Но пусть даже большую часть проведенного там времени он и был напуган, этот страх можно было хотя бы объяснить. Он боялся, что с выцветшего неба пустыни со свистом упадет бомба и пробьет холщовую крышу госпиталя или что какой-нибудь смертник прорвется внутрь полевого лагеря и рванет на себе чеку.

А сейчас страх Тима был по-детски смутным. Для него не было никаких объективных причин. Незнакомец просто болен – вот и все. Нет у него множественных желудков. Всему должно быть рациональное объяснение. Тут, конечно, серьезная закупорка… Но нет ни малейшего повода таращиться на это рифленое и белое внутри еще более бледной слизистой оболочки желудка и зацикливаться на том, что…

…Боже, до чего ж он голодный.

Зачем было отдавать мальчишкам столько еды? С ними и так все будет в порядке, а потом приплывет лодка. А ему еда нужна. Он заплатил за нее, упаковал. Она по праву принадлежит ему.

Тим уставился на своего пациента. Губы мужчины были настолько тонкими, что кривились в постоянной ухмылке. Казалось, незнакомец смеялся над Тимом. Издевался над его голодом.

«Эй, приятель, – заговорил нашептывающий голос, – что бы ты сделал ради эскимо в шоколаде?»

– Заткнись, – прохрипел Тим.

«Ого! Не нужно раздражаться. – Голос стал мерзким и ядовитым. – Ты заслужил передышку, приятель. Две мясных котлеты гриль, специальный соус, сыр, огурцы, салат и лук – всё на булочке с кунжутом, только так и это…»

– Скаут-мастер Тим…

Тим не мог отвести взгляд от лица мужчины. Тот лежал и улыбался, словно вурдалак.

– Тим? Тим! Тим!

Он оцепенело повернулся к Максу. Глаза мальчика вылезли из орбит, а лицо превратилось в бледную маску. Ноздри раздувались, будто у быка, готового броситься на красный плащ тореадора.

– Что?..

И тут Тим почувствовал, как что-то коснулось его руки. И посмотрел вниз.

И увидел это.

И закричал.

МАКС ЗАМЕТИЛ это первым. Из разреза на животе незнакомца вылезал какой-то белый обрубок.

Выглядел он безобидно. И напоминал воздушный шарик. Длинный и узкий, из таких клоуны скручивают животных на ярмарке округа Кавендиш. В прошлом году Макс купил одного – жирафа. Клоун, который его сделал, подошел к Максу возле загона шетлендских пони. Клоун был невысоким и коренастым, в шлепающих красных ботинках с расплющенными носами, будто по ним слон прошелся. Из-под жирного грима на лице проглядывала щетина; красные круги вокруг глаз подтаяли от жары, отчего он походил на больного бигля. Костюм на нем был грязным, под мышками расползались желтые пятна. Клоун улыбнулся, и Макс заметил коричневый налет на его зубах. А когда клоун надувал шарик, Макс почувствовал запах пота с примесью чего-то еще более странного, пугающего, с ноткой железной стружки. Клоун безжалостно скручивал шарик похожими на наросты дерева пальцами, а тот визжал, точно от боли. Жираф получился сплошной шеей – голова-луковичка, ноги как большие пальцы. Макс представил, как бедняжка тащит свою шею через Серенгети по грязи…

Существо, выглядывающее из желудка мужчины, напомнило Максу о том жирафе.

Воздушный шарик. Или забавный мыльный пузырь. Разве что пузырь был плотным – Макс сразу это понял, – плотным и странно мускулистым.

Что бы это ни было, оно расслабилось и втянулось обратно внутрь. И все-таки что это? То ли баллон, то ли кабель, то ли шланг. Да, возможно, это ближе всего к истине. Толстый блестящий шланг, похожий на камеру колеса, но белый, а не черный, и наполненный не воздухом, а какой-то густой пульсирующей жижей. Парализованные страхом Тим и Макс наблюдали, как он исчез в разрезе. Свернувшись в животе, шланг походил на комок разнородных частей и напоминал Максу клубок змей, который сегодня днем нашел Иф. Несколько десятков змей, которые занимались сексом.

Спаривались, как говорила учительница по гигиене миссис Фитцхью, растягивая это слово: «С-с-с-па-а-а-ри-и-и-ва-а-а-ясь».

Тварь извивалась и сокращалась, а вместе с ней изгибался мужчина, как будто существо обвилось вокруг его позвоночника. Мысль о том, что оно способно проникнуть в каждый уголок человеческого тела, наводила жуть.

– Скаут-мастер Тим. – Слова Макса прозвучали шелестящим шепотом, от ужаса мальчик совсем растерялся. – Что это…

Тим не ответил. В тишине раздавался лишь скрип половиц под телом незнакомца. Несколько прижженных вен лопнули; темная артериальная кровь потекла по бледной коже.

Странное существо, чудовищно раздувшись, внезапно взметнулось вверх. Оно вырвалось из податливого разреза невероятно быстро. От натяжения его кожа стала почти прозрачной. Тим и Макс инстинктивно прикрыли лица, опасаясь, что тварь взорвется и забрызгает их. Кто знает, что у нее внутри? Бешеные судороги и фантомная пульсация внутренностей просматривались через соединительные ткани – Макс будто смотрел сквозь залитое жиром окно… Господи, куда смотрел? Его страх до того обострился, что стал осязаем: в животе словно шевелился клубок детских пальчиков. Так вот что такое смертельный ужас, понял мальчик. Крошечные пальчики, которые щекочут тебя изнутри.

Шланг на мгновение втянулся в живот мужчины, раздулся еще сильнее и снова сдулся – эти движения подражали вдохам и выдохам огромного легкого. Часы успели отсчитать всего несколько секунд, но Максу почудилось, что прошла целая вечность. Все происходило как в замедленной съемке…