– Яна, ты чего? – засмеялся Кирилл.

Она смутилась. Кирилл притянул ее и посадил к себе на колени.

– Кстати, это мои подруги! – пояснила Яна.

Кирилл равнодушно кивнул:

– Очень приятно!

– Может, хотите кушать? – предложила Лариса.

– Нет, – отрезал Кирилл.

– Выпьете?

– Спасибо, не пью! – усмехнулся молодой человек.

Яна не сводила с него влюбленных глаз.

– Видите, девочки, какой он душка! Согласитесь – его невозможно не любить!

– Угу! – угрюмо кивнула Кукушкина.

– Кстати, Кирочка, – ласково заворковала Яна, – ты позвони маме, она волнуется!

– Ты откуда знаешь? – удивился Кирилл.

– Ну, мы случайно встретились, – пожала плечами Яна, – в общем, это неважно. Ты бы успокоил ее!

– Не грузи! – строго сказал Кирилл. – Завтра позвоню!

Потом он что-то зашептал Яне на ухо. Она засмеялась, и они оба вышли из комнаты.

– Куда это они? – удивилась Кукушкина.

Из спальни послышался смех.

Лариса улыбнулась:

– Думаю, они здорово соскучились друг по другу!

– По-моему, пацан – порядочная скотина! – шепнула Ольга.

– С чего ты взяла?

– Эгоист и маменькин сынок! Сразу видно! К тому же любит только себя!

– Да перестань ты, Олька! Тебе сложно угодить, потому что ты… – Лариса замялась, – мужененавистница!

– Чего? – обиделась Кукушкина. – Скажешь тоже. Ничего подобного! Просто нормальные мужики в принципе редко попадаются. Или нарвешься на размазню, как твой Григорьев, или на жлобье, как Зотов. А этот Лебедев вообще еще молокосос! Пусть подрастет сначала.

Из спальни стали доноситься какие-то охи и вздохи.

– Ничего себе! Они у тебя там, Петрова, сейчас все дела поделают! – кисло заметила Оля.

Петрова махнула рукой:

– Да ладно, пусть! Может, невтерпеж людям? Что мне, жалко, что ли!

Охи и стоны усилились.

– Ты это, «Огонек» погромче сделай! – попросила Петрова. – Тут такая слышимость! Стены картонные! Перед Раисой Викторовной неудобно. Она женщина порядочная, в возрасте, еще подумает чего!

Кукушкина добавила звук. Любовники за стеной тоже.

– Во дают, – усмехнулась Кукушкина, – такое только Гарик Сукачев сможет заглушить.

Подруги сидели у телевизора и смотрели «Огонек». На четвертой песне Лариса прислушалась и спросила:

– Затихли вроде?

– Они там не умерли от страсти?

– Ладно, Кукушкина, не иронизируй!

– А чего тогда не выходят?

– Приличные люди сразу после этого не расходятся!

– Ты о чем?

Лариса покраснела.

– Ну что, не знаешь, что ли?

– Откуда мне знать? – усмехнулась Кукушкина.

– Оль… Я все хочу спросить… Неужели ты никогда ни с кем…

– Представь себе! Не хотелось снижать планку. Считай, не нашлось достойного претендента, и я предпочла остаться старой девой. Но ты же знаешь – я к этому нормально отношусь, без соплей и переживаний. И потом, я столько гениталий повидала, тебе не представить! Во всех мужиках сразу вижу потенциальных пациентов, романтику отшибает начисто! Издержки профессии, в общем.

В гостиную вошла Яна. Она улыбалась и, казалось, светилась от счастья.

– Девочки, спасибо вам за все! – проникновенно сказала Крестовская. – Я очень рада, что судьба, которую в руки не возьмешь, сегодня распорядилась так, что я встретила Новый год с вами. И случилась эта безумная ночь… А сейчас мы пойдем! Нам пора! – Яна подошла к Петровой, обняла ее, а потом сказала: – Лариса, ты прости меня за Костю Григорьева… Ладно?

– Перестань, – махнула рукой Петрова, – все нормально. Прошло!

Крестовская хотела обнять Кукушкину, но Оля отстранилась:

– Не люблю этих телячьих нежностей!

– Ах ты, старый сухарь! – шутливо возмутилась Яна. – Петрова, не забудь подарить ей кота!

Подруги вышли в коридор.

Юный Кирилл Лебедев помог Яне надеть шубу, взял ее под руку.

– С Новым годом, девочки! – попрощалась Крестовская.

…Подруги снова сидели за столом. Им отчего-то было очень грустно.

Наконец Петрова сказала:

– Знаешь, Ольга, а ведь Янку невозможно не любить… Бездна обаяния! И вообще, в чем она виновата? В том, что красива и талантлива?

Кукушкина кивнула.

– Давай, что ли, выпьем за нашу Янку?

– Давай!

Подруги душевно чокнулись. На звон бокалов наложился звонок в дверь. Женщины замерли.

– Знаешь, если сейчас я увижу, скажем, Иосифа Кобзона – ничуть не удивлюсь! – вздохнула Лариса.

Петрова с Кукушкиной вместе пошли к двери.

– Кто там? – грозно спросила Кукушкина.

– Служба женского счастья!

– Чего-чего? – опешила Оля и открыла дверь.

В прихожую шагнули два высоченных – под потолок – Деда Мороза. В шапках, с бородой, все как полагается. Один в красном тулупе, другой в синем.

– С Новым годом! – пробасил красный тулуп.

– С новым счастьем, девочки! – добавил синий.

Кукушкина с подозрением оглядела их:

– Вы кто?

– Мы что, на пороге будем общаться? – укоризненно заметил один из дедов. – Хоть бы в комнату пригласили!

И, не дожидаясь приглашения, Деды Морозы направились прямиком в гостиную.

– Петрова, может, у нас белая горячка? – прошептала Ольга.

– Вроде до горячки еще далеко. Может, это чья-то шутка?

– Да кому надо с нами шутить? – фыркнула Оля.

– Девочки, мы скучаем! – донеслось из комнаты.

– Идем, – Лариса решительно взяла подругу за руку и повела за собой.

Деды Морозы стояли у стола и пили вино.

– Извините, что поздно! – сказал один. – Уже, можно сказать, под утро!

– Но мы ведь не хотим спать? Да, девочки? – спросил другой.

– Да как сказать, – пожала плечами Оля, – вообще уже собирались!

– В новогоднюю ночь, сами понимаете, многие одинокие Снегурочки хотят устроить себе маленький праздник! – хохотнул тот, что был в синем тулупе.

– С новым счастьем, девочки! – Он подошел к Оле Кукушкиной и игриво потрепал ее за пухлую щеку. – Ах, ты шалунья!