этот раз мне не претит перегибать палку. Я с удовольствием ломаю ее об колено именно потому, что в последнее время чувств у меня гребаная прорва.

Маша плотнее сжимает губы, будто боится, что изо рта вырвутся слова, которым лучше наружу не вырываться.

Отвернувшись, переключает все свое внимание на Леона, принимаясь игнорировать меня.

Я не против.

После того, как получил информацию о дне рождения и полном имени Леона, я заставил себя держаться от нее подальше. Я решил дать ей время для того, чтобы пришла ко мне сама, и сама рассказала то, что я должен знать. Я был зол. Как оказалось, я умею на нее злиться. И это, в отличие от других аспектов нашей “связи”, действительно взаимно.

Молча едим под тихий лепет Леона, которого Маша извлекает из кресла, как только тот заканчивает со своей кашей. На мое предложение проводить их до машины она отвечает, что они справятся сами.

Через пять минут я остаюсь за столом один и, бросив в центр смятую салфетку, покидаю ресторан.

Глава 23

Неделю спустя

Маша

Я выхожу из офиса ровно в двенадцать дня.

Моя машина сегодня заняла свое “законное” парковочное место, поэтому мне не приходится обходить здание. Нагретое солнцем сиденье подо мной печется сквозь тонкую ткань платья, и от того, чтобы прошипеть ругательство, спасает только кондиционер.

Мне требуется всего десять минут на дорогу до ближайшего к офису отдел ЗАГСа, но я все равно немного опаздываю, поэтому торопливо забрасываю телефон в лежащую на соседнем сиденье сумку и выхожу из машины, как только глушу мотор.

Перед входом фотографируется небольшая свадьба, которую я огибаю, стараясь поскорее попасть внутрь, чтобы не мешать. Тяжелая деревянная дверь за спиной с лязгом хлопает, в холле прохладно и тихо. Я осматриваюсь и поправляю на плече сумку, прежде чем пройти вглубь помещения.

— Доброе утро, — на ходу здороваюсь.

Мельник отталкивается от подоконника, на который опирался, и вынимает руки из карманов летних свободных шорт. Глядя на меня исподлобья, выпрямляется в полный рост, я же прохожу мимо, направляясь к двери прямо по курсу.

Все время, пока у нас принимают документы на установление отцовства, я старательно изучаю маникюр, реагируя на редкие вопросы сотрудницы ЗАГСа, которые она поочередно адресует то мне, то Мельнику.

Он занял стул напротив, приняв свободную позу. Его голос слегка хрипит, потому что произносит слова ровно с такой громкостью, чтобы его услышали. Ни больше, ни меньше. И произнося их, он неотрывно смотрит на меня.

Мне приходится поднять на него глаза, этого требует зуд на моем лбу.

Его взгляд пристальный, но я не позволяю нашему зрительному контакту длиться дольше пяти секунд. На тот случай, если Мельнику покажется, будто я хотя бы на секунду могу быть заинтересована в его внимании.

— Спасибо, — благодарю, забирая возвращенные мне документы.

Я собрала их исходя из списка, который отец Леона выслал мне сообщением два дня назад. Быстро затолкав документы в сумку, возвращаю ее на плечо и покидаю кабинет, не дожидаясь, пока мне откроют дверь, или проявят еще какое-нибудь джентльменство.

— Если я больше не нужна, то мне пора, — говорю, развернувшись в центре холла.

Он останавливается рядом, глядя на меня сверху вниз.

Погустевший на его лице и шее загар намекает на приятные выходные за городом, отросшие волосы лежат небрежно, словно в данный момент жизнь Кирилла Мельника свободна от любых обязанностей и дел.

— Нет, — отвечает. — Не буду тебя задерживать.

— До встречи, — бросаю, оставляя его одного.

Уличная жара сопровождает всю дорогу до машины, в которую сажусь без промедления. Мимо проезжает свадебный кортеж, я провожаю его взглядом и наблюдаю за тем, как впереди, в двадцати метрах от меня, легкой трусцой дорогу перебегает Мельник.

Прежде чем сесть за руль черного джипа “БМВ”, он оборачивается и бросает взгляд на мою “Тойоту”, я же прибавляю громкости радио, наблюдая, как вспыхивают и гаснут стоп-сигналы джипа, и как машина отъезжает от тротуара, через секунду скрываясь из вида.

Я не видела его с тех пор, как вместе с Лео покинула ресторан тем утром неделю назад.

Избегать его легко.

Он может катиться ко всем чертям вместе со своей гордостью. Моя злость такая кипучая, что я посылаю его ко всем чертям снова и снова, даже несмотря на то, что горло сжимает предательский спазм.

Судя по всему, он обзавелся личным автомобилем, ведь у его машины отсутствуют номерные знаки. Он обустраивается в городе, обзаводится связями: играет в теннис с сыном губернатора в его загородном доме, где частым гостем бывает Чернышов и куча других “известных” людей. Встречается с Леоном во время его прогулок в парке, и по словам няни — они неплохо ладят. Я не могу сказать, так ли это, потому что ни разу не присоединилась — няня возвращает мне ребенка после прогулки, поэтому я могу только догадываться, как обстоят дела на самом деле.

Вчера он провел с ними все два часа, и Лео оставшуюся половину дня не выпускал из рук развивающую игрушку, которой у него раньше не было.

Пристегнув ремень, еще минуту медлю, оставляя машину неподвижной.

Яркий солнечный день контрастирует с моим настроением, потому что оно у меня мрачное.

Оставив позади центр города, я направляюсь в противоположную от дома сторону и через двадцать минут паркуюсь у здания, на котором красуется вывеска с названием принадлежащего Максиму и его друзьям спортивного клуба.

Мой телефон полон его сообщений. Они достойны того, чтобы расплавить глыбу льда, разжечь любую женщину, но проблема в том, что меня не нужно разжигать.

Я уже такая… живая!

Все, что мне нужно — ощущение этого гребаного счастья, за которым я гонюсь всю жизнь и которое щелкает меня по носу каждый раз, когда успеваю за него ухватиться. Для счастья мне нужно жить в гармонии с собой, а это невозможно, когда на слова любви, произнесенные мужчиной, мне нечего ответить.

Невозможно, потому что помимо всего прочего, гармония для меня — это возможность делать счастливым другого человека. Мужчину! И Максим не тот мужчина, которого я хотела бы делать счастливым. Это значит, что сделать его счастливым у меня просто не выйдет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Несмотря на все это, я малодушно надеюсь, что мы сможем остаться друзьями, ведь сердце немного ноет от того, что могу больше никогда не увидеть его обаятельной мальчишеской улыбки…

Глава 24

Маша

Помещение клуба занимает весь второй этаж здания, на первом