Этот человек явно не имел права спускаться в трюмы. Он не был матросом или механиком? Кто он? Что он хотел?

Человек быстро шел по незнакомым переходам. Элли не отставала.

Вот он поднялся по стальной лесенке, открыл еще одну дверь и скрылся за ней. Элли осторожно отворила ее, высунула голову и тихо ахнула.

Злой ветер ударил ей в лицо. Она попала на внешнюю галерею, где Пулкинс днем проводил экскурсию.

Вышла и огляделась. Кругом необъятная чернота, лишь поблескивают красным маячки на моторных гондолах. Внизу качается и шумит глухая тьма.

Человека в плаще нигде не было видно.

Элли подошла к перилам. Они были усыпаны холодными каплями. Она облокотилась и посмотрела вниз. Темная бездна под ногами завораживала. Бескрайние воды тускло поблескивали, над ними клубился белесый туман, и слабо светилась полоска горизонта.

От красоты ночного океана замирало сердце. Вдалеке, торжественно и печально, пробасил гудок парохода.

Но тут произошло нечто странное.

В беспокойных темных водах на расстоянии в четверть лиги от дирижабля появилось пятно. Оно становилось все отчетливее, воды забурлили и заволновались, и на поверхности показался длинный темный силуэт, подсвеченный по краям голубоватым сиянием.

Элли затаила дыхание. Что это такое? Ожившая легенда? Призрак доисторического монстра, который является полночным странникам? Это о нем говорили сегодня в салоне...

Тем временем силуэт оторвался от воды. Элли услышала далекий плеск стекающих струй. Почти бесшумно силуэт пошел вверх, плавно и неукротимо. От него валил пар. Через минуту он оказался в воздухе вровень с «Горгоной».

Элли отпрянула от перил. И увидела, как на другом крае террасе «Горгоны», почти у ее носа, четыре раза через равные промежутки мигнул красный огонек.

Неведомое морское – или воздушное? – чудовище издало едва слышный протяжный стон, а потом с невероятной скоростью помчалось прочь, в темноту, и растворилось в ней.

Элли ошарашенно вглядывалась в ночное небо, пытаясь понять, что она только что увидела.

Налетел новый порыв ветра, разметал волосы и ожег лицо холодом. Через дальний люк на галерею вышли механики с фонарями в руках и начали дежурный обход. Ночной полет «Горгоны» продолжался спокойно.

Элли заметили и окликнули.

– Госпожа, вам лучше вернуться к себе, – строго сказал пожилой механик, подойдя к ней. – Пассажирам запрещено здесь находиться. И опасно. Вы могли выпасть за борт.

– Вы ничего сейчас не видели? Только что из океана вынырнуло... не знаю что. Какой-то темный силуэт. Я думала, это подводная лодка, но она потом взлетела.

Механики переглянулись.

– Лодка вынырнула из воды и улетела? – недоверчиво уточнил тот, что помоложе.

– Я не знаю, что это было. Наверное, надо доложить капитану.

– «Летучая Пиявка», – тихо пробормотал старый механик. – Или Скилла, морское чудовище. Она встает в полночь из пучин и взмывает в воздух. Рулевой на «Порфирионе» рассказывал, что видел ее однажды. Чуть не обделался от страха.

– С пьяных глаз ему привиделось. Хорош чепуху нести, Бумброк, барышню пугать! Вот что, сударыня, вам и правда померещилось. Если бы штурман заметил лодку или аэростат, уж он бы поднял тревогу. Ничего, однако, не было. Ночью в океане да в воздухе чего только не покажется! Туманы, свечение вод. Это и не чертовщина вовсе, а так, природные эти… как их... феномены, вот. Но вы капитану расскажите завтра, на всякий случай. Или не рассказывайте. Ларсен вас по головке не погладит за то, что вы сюда ночью выбрались. А сейчас идите к себе. А то простудитесь.

– Но я еще видела какого-то человека в черном плаще. Он вышел из трюма и потом прятался.

Механик тяжело вздохнул.

– Это наверняка Зиг, трюмный матрос. Он вечно мерзнет и напяливает на себя всю одежу какая есть. У него зазноба на камбузе, судомойка. Вот он к ней и шастает по ночам. А у зазнобы муж тут же, на «Горгоне», служит младшим бортмехаником… у него как раз вахта сейчас. Короче, лучше бы вам забыть, что вы его видели. А то быть драчке, а кэп посадит обоих – и муженька, и нашего ходока – под арест. Вот что, давайте-ка я вас провожу. Обещаю, не расскажу кэпу про вашу вылазку.

– Сегодня нас ожидает великолепное зрелище, – объявил второй помощник за завтраком. – «Горгона» спустится, чтобы вы могли полюбоваться Небесной Фермой. А потом опять пойдем высоким курсом.

Элли едва слушала его. Она обдумывала события прошлой ночи.

Как лучше рассказать об увиденном ночном призраке капитану, чтобы он не принял ее за фантазерку?

Ларсена за столом не было – вероятно, он нес вахту. Как с ним встретится? Попросить Пулкинса проводить ее в командную гондолу? Написать записку?

Или лучше ничего ему не рассказывать? А то и правда осерчает и запрет ее в каюте до конца полета, как грозился. Она там умрет от скуки и одиночества.

– Итак, кто желает подняться на площадку и увидеть воздушные оранжереи, «солнечных жнецов» и «Бублик»? – спросил Пулкинс. – Но предупреждаю, мы пока на высоте, снаружи холодно, вам придется надеть специальные костюмы.

Названия обещанных чудес звучали соблазнительно. Человек сорок пассажиров решили выйти на верхнюю площадку. Остальные предпочли любоваться чудесами через окна салона.

Пулкинс провел группу в носовой отсек и пригласил в каптерку.

Там пассажирам выдали прорезиненные плащи на меховой подкладке, унты и перчатки.

Увидев неказистые наряды, часть господ и дам передумала и отправилась назад, в салон. Группа уменьшилась вдвое.

Остался Красавчик Крис, настырный господин Шнаппс, Блоб, укротитель Буффорд и доктор Гризвольд. Тетя Дженни тоже не пошла на попятный и первой потребовала теплую одежду.

Элли утонула в тяжелом плаще, однако он оказался удобным. Внутри было уютно, как в гнездышке.

Когда путешественники переоделись и стали похожи на покорителей Северного полюса, Пулкинс повел их по узкой лесенке наверх.

Он открыл люк, лица пассажиров ожег холодный воздух. Но солнце сияло ярко, а небо над головой было таким синим, что не верилось, что в природе существуют настолько чистые цвета.

Открытая площадка на «спине» дирижабля была длинной, просторной, окруженной высокими перилами. В дальней ее части виднелись лебедки и прочие устройства для посадки и отправления моторных аэростатов и аэропланов.

А в той части, что предназначалась для прогулок пассажиров, кружком стояли шезлонги.

– Ну и холодрыга! Бр-р-р! – передернул плечами Шнаппс. – Тут не разгуляешься, мигом подхватишь простуду!

– Здесь тепло, когда «Горгона» идет низко. Даже загорать можно, – успокоил его Пулкинс. – Скоро вы убедитесь в этом сами, когда мы начнем спуск к Небесной Ферме. Она покажется минут через десять.