5. Соотнесение текста и контекста. Здесь имеется в виду соотнесение информации, которая передается манипулятором, с более широким контекстом – ситуацией, невербальным поведением манипулятора, ролевыми позициями, в которых выступают манипулятор и его партнер, историческими данными и пр. Осознание несостыковок между «текстом» и «контекстом» отчетливо указывает на факт манипуляции и подготавливает основу для противостояния.

Девушка встречает в столовой молодого человека – друга ее приятеля, с которым они недавно расстались. Молодой человек с удовольствием усаживается рядом и через несколько минут оживленной беседы как бы случайно сообщает, что у ее бывшего приятеля – новая подружка. Добавив несколько красочных подробностей на эту тему, он «спохватывается»: извини, наверное, тебе это неприятно слышать.

В этом манипулятивном тексте несостыковок не найдешь: информация, которую сообщил молодой человек, непротиворечива и похожа на правду (по крайней мере, если не задавать вопросов и не уточнять детали). Однако есть несостыковки текста и контекста: зачем сообщать о факте новой подружки бывшей девушке, если очевидно, что ничего, кроме негативных эмоций, ей это не принесет? Значит, зачем-то надо было вызвать эти негативные эмоции.

6. Поиск информации из других источников. Манипулятор добивается своего, играя на том, что у потенциальной жертвы не будет возможности либо желания проверять входящую информацию. Между тем именно поиск информации из других источников может дать возможность «поймать за руку» манипулятора.

7. Контроль и удержание предмета диалога. Существуют элегантные вербальные (словесные) техники контроля и удержания предмета диалога, в частности здесь бывает очень полезной техника испорченной пластинки, описанная в главе о конкретных техниках уклонения от манипулятивного нападения.

Речь идет о многочисленных способах актуализации у потенциальной жертвы разнообразных переживаний и эмоциональных состояний, способствующих достижению цели манипулятора. Либо само по себе переживание этих состояний является целью манипулятора (например, его забавляет вид жертвы, терзаемой ревностью, завистью или чувством собственной неполноценности), либо жертва, охваченная вызванными у нее эмоциональными состояниями, естественным для нее образом совершает поступки, нужные и выгодные манипулятору.

При этом особенная изощренность манипуляции в рамках данного вектора воздействия заключается в том, что у жертвы под влиянием актуализированного эмоционального состояния снижается способность здраво рассуждать, рационально мыслить. В результате она выносит суждения и совершает поступки, которые ей самой потом кажутся странными, навязанными или вынужденными.

Воздействия на чувства и эксплуатация потребностей являются самым распространенным рычагом манипуляции. На нем построено большинство манипуляций в сфере межличностного общения.

…Детский травмопункт. В маленьком холле теснится большое количество народа: дети самых разных возрастов на руках у родителей, на банкетках – с разбитыми носами, сломанными ногами и руками, кровоподтеками, в бинтах, повязанных наскоро. Атмосфера нервозная, несколько детей плачут, очередь очень большая.

В холл входит полноватый молодой человек с добрым, но жалким и каким-то странноватым лицом. Встав у двери, он громко проникновенно изрекает:

– Уважаемые родители! Я инвалид детства и получаю зарплату детскими книжками. Купите у меня, пожалуйста, книжки для своих детей! Я не прошу милостыню, я прошу купить книжки. Я даже цену не назначаю, дайте кто сколько сможет. Помогите одинокому инвалиду!

Присутствующие поднимают на него глаза: дети – недоумевающие и любопытные, родители – усталые, апатичные или раздраженные. Никто не реагирует на призыв купить книжки.

Молодой человек не двигается с места. Выдержав паузу, он обводит глазами сидящих в холле и обращается к тем из них, кто смотрит на него с большим сочувствием, чем остальные. Голос его звучит плаксиво, с надрывом:

– Люди, ну почему же вы такие жестокие? Почему же вы не хотите помогать нам, инвалидам? Почему так очерствели ваши сердца, что вы не обращаете внимания на наши страдания?

Две мамочки, не глядя, берут по книжке, торопливо суют молодому человеку купюры. Молодой человек удаляется. Очередь облегченно вздыхает.

Однако через полчаса он возвращается. Представление повторяется снова. Разница заключается только в том, что в этот раз двух сердобольных мам уже не находится. Молодой человек продолжает надрывно взывать к чувствам бездушных родителей («Вы спокойно сидите здесь, а мы, инвалиды, страдаем… Почему ваши сердца такие грубые?»), пока, наконец, не открывается дверь кабинета и не появляется усталый молодой врач-травматолог, который громко и раздельно произносит:

– Молодой человек! Здесь вам не рынок и не парк. Здесь находятся больные дети и не должно быть посторонних. Потрудитесь немедленно выйти, иначе я вызову охрану!

Молодого человека сдувает, будто ветром.

Механизм манипулятивного воздействия в случае, когда имеет место эксплуатация потребностей и чувств, заключается в том, что посредством преднамеренного воздействия (как вербальными, так и невербальными, несловесными средствами) на человека (жертву) в нем вызываются определенные состояния и актуализируются потребности, под влиянием которых жертва ведет себя желательным для манипулятора образом. В приведенном примере молодой человек добивается своей цели (как можно выгоднее реализовать свои книжки) за счет следующего:

– Использует для реализации своей цели травмопункт, а не улицу или детскую площадку. В детском травмопункте сидят страдающие дети, родители которых испытывают острые чувства тревоги за своих детей, сострадания и нередко – вины (не уследил за своим ребенком, и это привело к травме). В этом состоянии родители больше открыты состраданию другим (например, инвалидам), чем обычно, и менее склонны предаваться критическим размышлениям («А действительно ли он инвалид? Что именно это за книги и какова их реальная цена? Новые это книги или нет? Заработал ли их молодой человек и откуда они вообще взялись? Выдают ли сейчас где-либо зарплату детскими книжками?» и т. п.).

– Молодой человек оказывает давление на присутствующих, стремясь вызвать у них чувство вины («Почему так очерствели ваши сердца, что вы не обращаете внимание на наши страдания?»). Получается, что если ты не покупаешь книжки – ты не обращаешь внимания на страдания инвалидов (между этими двумя утверждениями на самом деле нет никакой связи), а раз не обращаешь внимания на страдания инвалидов – твое сердце черствое (здесь связи тоже нет. Не обращать внимания на страдания инвалидов можно по ряду и других причин – например, попросту не замечать их). Здесь создается связка: покупаешь книжки – твое сердце не очерствело, не покупаешь – ты черств и бездушен.

В чем искажена правда в этом манипулятивном сообщении? Да, действительно, очень многие инвалиды в России в настоящее время находятся в бедственном положении, вынужденные существовать на нищенские пособия, лишенные реальных перспектив трудоустройства. Социальная помощь многим из них минимальна. Да, инвалид, находящийся в бедственном положении, вправе обращаться к другим людям с просьбой о помощи. Но так же, как и он свободен просить помощи, те, у кого он просит, вольны дать ему что-то или отказать. Кроме очерствевшего сердца у человека может быть тысяча других причин не дать денег данному конкретному инвалиду, просящему о помощи.