Девушка молчала и, кажется, даже перестала дышать.

Артем отпустил ее, достал платок и вытер слезы с ее щек. Потом вложил платок в руку Али.

— Нос утри. Развела тут сырость.

Девушка послушно высморкалась и протянула Артему платок, потом смутилась и зажала его в кулаке. Артем взял ее руку, накрыл ладонью.

— Послушай. Дело не в тебе, малышка. Не в том, что ты рабыня и никому не нужна. То, как ты живешь… Это неправильно. Так не должно быть. Но изменить это ты должна сама. Почему ты не заявишь в полицию? Он же тебя истязает, удерживает насильно. Это уголовное преступление.

Аля зло вырвала у него руку.

— Полиция?! Рассказать тебе, как они меня ловили, словно дикого зверя, когда я сбежала в первый раз? Как улюлюкали и издевались? И ругались между собой о том, кто первый меня схватил и кому достанется приз — трахнуть на глазах у Хозяина?

Артема перекосило от картинки, что безжалостно подсунуло воображение. Испуганная полуголая девчонка, почти ребенок, и гогочущие грубые мужики.

— Он платит полиции. И чиновникам. И директорам детдомов, которые продают ему девочек. Дело поставлено на поток — он забирает их сразу после выпуска, «обламывает» и перепродает в публичные дома или таким же, как сам. А я вот приглянулась…

Она больше не плакала. Обняла колени, раскачивалась и снова смотрела в никуда пустыми глазами. Это было так страшно.

Артем поддался порыву и сгреб девушку в объятия, усадил на колени и стал баюкать, как ребенка.

— Маленькая…

Осторожно он коснулся губами ее волос, погладил по спине, а Аля тихо всхлипнула.

— Забери… забери меня. Буду, кем захочешь… рабыней… служанкой… Забери…

Артема затошнило от самого себя.

— Не могу. Малышка, прости…

— Как трогательно!

Насмешливый голос Тишмана хлестнул, словно кнутом.

Вместо того, чтобы отшатнуться, девушка прижалась к Артему теснее.

— Я так и знал. Позволь шлюхе открыть рот, она тут же раздвинет и ноги.

Артем, как мог, мягко ссадил Алю с коленей и встал.

— Не собираюсь оправдываться, — сказал он с вызовом.

— Храбрый портняжка, — расхохотался Тишман. — Убьете меня камерой? Или заснимаете до смерти?

— Читаете мысли. Хотелось бы придушить. Как собаку.

Накопленная ярость рвалась наружу, застилала глаза алым туманом. Из последних сил Артем сдерживался, чтобы не ринуться в драку.

— Не советую. В тюрьме вы, конечно, будете звездой. Только иного плана.

Больше терпеть он не мог, схватил садиста за лацканы пиджака и прорычал в лицо:

— В тюрьму? Там будешь ты, мразь. За изнасилование несовершеннолетней.

Тишман рывком освободился и презрительно процедил:

— Верите в наше правосудие? Творческие люди так наивны. Насиловать? Это банально. Поверьте, я более изобретателен. Да, сучка?

Он шагнул к дивану и влепил Але хлесткую пощечину, от которой та слетела на пол.

Артем схватил его за руку и второй врезал в челюсть, снова размахнулся, но Тишман уклонился.

В дверях студии ахнула Жанна и метнулась в приемную, подальше от драки. «Вот дура ревнивая… это же она позвонила», — мелькнула у Артема мысль.

— Каверин, — тяжело дыша, проговорил Тишман, — давайте поговорим спокойно. У меня есть предложение.

Артем не без труда справился с гневом и отпустил садиста.

Молча поднял с пола Алю, усадил ее на диван, запахнул на ней полы халата. Кивнул Тишману на кресло, сам придвинул складной стул.

— Кстати, вашу работу я оплатил. Полностью и досрочно, — начал тот, потирая скулу.

Артем усмехнулся.

— Это жест доброй воли, — продолжил Тишман. — А теперь собственно предложение. Девушка вам небезразлична, ведь так? В неземной любви к вам она призналась сама.

— Под пытками, — презрительно уточнил Артем.

— Не поверите! — рассмеялся садист. — Совершенно добровольно. Шлюха просила ее убить, так как жить без вас не хочет. Так умоляла…. Я люблю это, и почти что согласился. Но потом решил, что получу гораздо больше удовольствия, если предложу вам сделку.

— Сделку?

— Я подарю вам эту вещь, но с одним условием.

Тишман выдержал театральную паузу.

— Вы трахнете ее у меня на глазах. Не поверите, но с того самого дня эта сцена просто меня преследует. Прямо покоя не дает.

— А не пошли бы вы…

Артем выругался.

— Ну, как хотите, — разочарованно протянул Тишман. — Тогда придется выполнить просьбу шлюшки.

Аля тихо всхлипнула. Артем посмотрел на нее — девушку трясло крупной дрожью, она снова обхватила колени руками и раскачивалась взад и вперед. Он вдруг физически ощутил ее боль, страх и отчаяние. Настолько глубокое отчаяние, что и правда, смерть казалась великодушным подарком. Он не мог предать. Просто не мог…

— Я согласен, — глухо проговорил Артем. — Где, когда?

— Да прямо сейчас! — просиял Тишман. — Или у вас проблемы с потенцией на фоне стресса?

Каверин скрипнул зубами.

— И девушку я заберу сразу?

— Сначала ваша часть договора, — уклончиво ответил садист. — Потом моя.

— Хорошо. Сейчас я отпущу администратора и закрою салон.

Артем вышел в приемную, Жанна сидела на диване, прижимая к груди футболки и штаны.

— Свободна, — рявкнул он. — Деньги перечислю завтра, и можешь катиться в свой Париж.

Жанна выронила одежду и метнулась к стойке, за сумочкой, а потом пулей выскочила из салона.

Артем закрыл за ней дверь и вернулся в студию. Сердце сильно колотилось, руки тряслись. «Вдруг и правда не смогу», — мелькнула идиотская мысль.

Тишман вальяжно развалился в кресле, Аля все также сидела на диване и раскачивалась, обняв себя руками.

— Ну-с, шоу маст гоу он!

Садист быстро, словно муха, потер руки в предвкушении и облизал тонкие губы.

— Извращенец, — процедил Артем сквозь зубы.

Тишман рассмеялся.

— Смелей, смелей. Это же просто секс.

— Пошел ты…

Медленно Артем подошел к девушке, обнял за плечи, прижал к себе и шепнул на ухо.

— Забудь про него. Мы одни. Я не сделаю тебе больно. Доверься.

Девушка в его руках продолжала дрожать, он дышал ей в затылок, согревая, потом перекинул волосы на грудь, медленно провел губами за ухом, вниз по шее, по позвоночнику, одновременно спуская с плеч халат. Когда дошел до поясницы, Аля прижалась щекой к его груди и задышала чаще. Ладонями он накрыл ее грудь, мягко перекатил соски между пальцами, девушка тихо простонала. Артем бережно наклонил ее вперед и шепнул: