— Мы, конечно, подадим заявку на получение квартиры по программе воспитанников детских домов. Но сами знаете, это долго.

— Значит, попробуем ускорить.

Вера Петровна закивала.

— Я телефончик дам, нужного человечка. Поговорите… может, и получится.

В центре Аля провела три месяца, пока шло следствие. На допросы и очные ставки ее возили психолог центра и адвокат, которого нанял Артем. Сам он решился поговорить с девушкой только однажды, в суде, в день оглашения приговора Тишману.

Садист был признан виновным по двенадцати эпизодам торговли людьми, незаконном лишении свободы, истязаниях, насильственных действиях сексуального характера в отношении несовершеннолетних. Его приговорили к двенадцати годам в колонии строгого режима.

Тишман выслушал приговор спокойно, нашел глазами в зале Артема, осклабился и провел большим пальцем по горлу. Артем только усмехнулся.

Аля стояла, прямая как струна, бесстрастно смотрела перед собой. На своего палача он так и взглянула. Так же как и на Артема.

Когда судья закончила читать приговор, адвокат тронул девушку за руку, та будто очнулась и послушно пошла за ним. Артем догнал их в коридоре.

— Аля!

Девушка остановилась будто вкопанная. Артем пожал руку адвокату и подошел к ней.

— Как ты?

Аля посмотрела на него спокойно и отрешенно.

— Нормально. Спасибо за вещи и деньги. И комнату вот дают. Только не в Питере.

— Хорошо, что не в Питере. Тебе уехать надо.

— Я с девочкой подружилась. Тоже из детдома. Вместе и уедем.

— Вместе веселей, — одобрил Артем.

Неловко замолчал, потом вдруг взял ее лицо в ладони и нежно, едва касаясь губами, поцеловал в лоб.

— Прости меня, маленькая. Если сможешь, прости…

Аля прижалась к нему всем телом и всхлипнула.

Вечером он напился в стельку, так, что вырубился прямо на полу. Разбудил голос Кипелова. Телефон звонил, и звонил, а Артем не мог заставить себя пошевелить даже пальцем.

Но Кипелов не унимался. «Возьми мое сердце…»

Нащупал телефон и нажал кнопку, не открывая глаз.

— Да.

— Каверин, только не бросай трубку. Это Сикорский.