Именно с Накадзимой связана не только история про взлом консоли Nintendo (что положило начало десяткам и даже сотням клонов NES по всему миру, включая небезызвестную «Денди»), но и начало колоссальной волны публичной критики, обрушивавшейся на Nintendo после того, как вдруг выяснилось, что Nintendo – это японская компания. Дело в том, что игровая индустрия действительно была создана американцами и воспринималась ими как часть собственной культуры. Поэтому момент, когда вся индустрия вдруг оказалась под властью Японии, рядовыми американцами был пропущен. К тому же не стоит забывать, что восьмидесятые – это и есть период доминирования японцев на рынке видео- и аудиотехники, обернувшийся серьезными проблемами для американских компаний, вынужденных просить у государства поддержки и защиты. Причем в случае с Nintendo ее популярность и авторитет сыграли против нее. Ведь, согласно опросам, Марио уже был популярнее, чем Микки-Маус. А значит, японцы в своей экспансии зашли гораздо дальше, чем могло показаться на первый взгляд.

В этом смысле не простое совпадение, что заседание по делу Nintendo (речь, конечно же, шла о нарушении антимонопольного законодательства) состоялось в день памяти трагедии Пёрл-Харбор.

В принципе, именно эти проверки и разбирательства стали главной причиной ослабления Nintendo. Она просто не могла вести себя как раньше и была вынуждена ослаблять свою хватку и контроль. В самом деле, давление на магазинные сети с целью недопуска конкурентов – это вполне серьезное нарушение, которым Nintendo совсем не брезговала. Все это открыло дорогу новым компаниям, среди которых оказалась и Sega. Правда, прежде чем я перейду к ней, я рассмотрю один из наиболее ярких эпизодов столкновения компаний в довозрожденческую эпоху (то есть в эпоху до прямого столкновения Sega и Nintendo). Речь пойдет о борьбе за одну из самых успешных игр периода восьми бит – Tetris.

«Тетрис» была разработана советским программистом Алексеем Пажитновым в 1984 году в Вычислительном центре Московской академии наук. Сегодня это может показаться странным, но стоило этой игре только проникнуть на Запад, как она тут же стала мировой сенсацией. В конце 1980-х индустрия просто нуждалась в игре, которая позволила бы заявить, что видеоигры не разлагают игроков, но, напротив, приносят им пользу. И вот «Тетрис», впервые продемонстрированный в США в 1988 году, как раз и стал той самой интеллектуальной игрой, благодаря которой можно было разрушить расхожие представления о видеоиграх.

Узнав об этой игре, Nintendo сразу проявила к ней интерес. Однако, как выяснилось, все права на нее уже были раскуплены. Просто «Тетрис» изначально был продемонстрирован на компьютерах, которыми Nintendo совершенно не интересовалась. В итоге права на консольную и аркадную версии заполучила небезызвестная Atari Games. Несмотря на это поражение, Nintendo смекнула, что «Тетрис» вполне можно было бы выпустить на готовящейся к выходу портативной консоли Game Boy (над которой работал все тот же Гумпэй Ёкои – создатель Game amp;Watch). Учитывая же, что Mirrorsoft, у которой Atari Games купила права, владела правами только на компьютерную, консольную и аркадную версии игры, то ради получения прав на портативную версию Nintendo пришлось связываться с лондонской компанией Andromeda, благодаря которой «Тетрис» и попала на мировой рынок.

К сожалению, все попытки выйти на связь не увенчались успехом. И это при том, что Nintendo очень хорошо понимала, что в данном вопросе каждая минута на счету (собственные портативные консоли разрабатывали и Sega, и Atari). В итоге Nintendo приняла радикальное решение: отправить своего человека прямо в СССР, чтобы уже на месте обсудить возможную сделку. Выбор Nintendo пал на Хэнка Роджерса – первого иностранного лицензиата японской компании, известного не только своей дружбой с Хироси Ямаути, но и тем, что он познакомил японцев с изначально компьютерным жанром RPG. Именно его Bullet-Proof Company выпустила первую RPG на японском рынке, дав тем самым начало таким великим игровым сериям, как Final Fantasy и Dragon Quest. Условия были следующие: если Роджерс получит права, то именно он будет зарабатывать процент с каждой проданной игры для Game Boy.

Наверное, сегодня в это сложно поверить, но вокруг «Тетриса» действительно разгорелись нешуточные страсти. Дело в том, что, хотя Andromeda и продавала права на игру, на деле она ими не обладала. Ее основатель – Роберт Стайн – был родом из Венгрии, а основная деятельность самой компании заключалась в продаже дешевых программ из Восточной Европы на международный рынок. Именно в Венгрии, в одном из НИИ, Стайн впервые и познакомился с «Тетрисом». То есть эта игра, подобно Spacewar! просто распространялась по различным НИИ. И это понятно, ведь у Пажитнова не было ни малейшей мысли на ней зарабатывать: не только потому что в СССР была запрещена частная коммерческая деятельность, но и потому, что компьютеры в середине 1980-х стояли только в государственных учреждениях. Конечно же, Стайн мгновенно увидел коммерческий потенциал этой игры. Он вышел на связь с Академией наук СССР, однако, понимая, что история с оформлением всех бумаг сильно затянется, он заручился письменным согласием Пажитнова и приступил к продаже прав на игру.

Покупателем стала компания Mirrorsoft, принадлежавшая британскому медиахолдингу Maxwell Communication. Именно она начала возить игру по выставкам, позиционируя ее как «первую игру из-за железного занавеса» (что, конечно же, мгновенно приковывало к ней внимание). Кроме того, с их подачи на заглавном экране красовался собор Василия Блаженного, а само название стало писаться так: TETЯIS. Игра сильно понравилась аудитории, а так как Andromeda была заинтересована в ее версии только для компьютеров, то права на консоли и игровые автоматы она продала Atari Games.

Все бы ничего, вот только в Советском Союзе тоже узнали об успехах первой игры из СССР. ЭЛОРГ (Электроноргтехника – специально созданное подразделение в Академии наук для экспорта советского программного обеспечения) уже сама вышла на связь со Стайном, вследствие чего последний не стал отвечать на звонки Nintendo. Именно в этот критический момент, сам того не зная, Роджерс и приехал в СССР ради встречи с ЭЛОРГом. В итоге, оказавшись в нужное время в нужном месте, Роджерс сделал все, чтобы заполучить права не только на портативную версию, но и на версию для консолей. Через какое-то время в СССР приехало руководство Nintendo of America, и сделка была окончательно оформлена. А Atari Games, к этому моменту уже выпустившая игру на рынок, была вынуждена снять ее с продаж за неимением прав на выпуск.

Таким образом, и в этой ситуация Nintendo одержала верх. Но одно дело – происки Atari Games, совсем другое – Sega. И действительно, Sega была чуть ли не единственной крупной игровой компанией, так и не склонившей голову перед Nintendo. С самого начала она решила не идти ни на какие уступки и вступила в борьбу, противопоставив консоли Nintendo собственную консоль Master System. И хотя эта консоль даже близко не подобралась к Famicom и NES, Sega все равно не теряла надежды когда-нибудь сместить Nintendo с позиции безоговорочного лидера. И вот когда Nintendo – в силу периодичных проверок и пристального надзора антимонопольных служб – оказалась вынуждена ослабить свою железную хватку, Sega поняла, что это и есть тот судьбоносный момент, которого она так долго ждала.