В ноздри проник знакомый аромат нежного тела. Внутри все напряглось. Тысяча ахиров, почему эта девчонка так волнует его? Неужели даже смерть сестры не способна обуздать его похотливую натуру?

В те давние времена, когда юному Риккару было всего семнадцать, а его жизнь не была обременена волнениями за жизнь и благополучие Динн, он поимел не одну красотку Камилуна. Знатные были деньки, что и говорить.

Каждая, с кем он знакомился в ночных кабаках, готова была выскочить за него замуж, не отходя от барной стойки, но получала всего лишь одну ночь, – зато какую. Все мыслимые и немыслимые забавы были испиты юным Риккаром с красавицами Камилуна до самого дна. Слухи о его огромной магической силе, способной вознести девушку на самые вершины блаженства, а затем низвергнуть в глубины Темного мира ходили по всему Камилуну как легенды.

Риккардо хмыкнул. Как похожи людишки этого скучного человеческого мирка на глупых и доверчивых магов и магинь Камилуна. Но стоит ли их за это винить? И людям, и магам нужны тайны и интриги. Иначе совсем рехнутся со скуки. Что ж. Он не против. Пускай позабавятся вволю.

Риккардо сосредоточился на открывшейся его внутреннему взору мутноватой картинке. Ксандра. Она спешно переодевалась в небольшой служебной комнатке, служащей, по всей видимости, гардеробной для сотрудников кофейни. Странно. Днем он два уловил ее присутствие совсем в другом месте. Впрочем, не все ли равно, как оказалась она на работе?

Риккардо попытался всмотреться в облик девушки. Что-то в нем не давало ему покоя, кружилось вокруг, словно настырный зззод, звеня и напрягая одним своим присутствием.

Девушка сняла униформу, продемонстрировав голый живот с миниатюрной впадинкой-пупком чуть выше линии ремня. Ее упругая грудь аппетитно приподнималась под давлением ажурного лифа с пышными вкладышами. Риккардо сглотнул. Он помнил, как на ментальном плане эти грудки не раз оказывались во власти его ненасытного рта.

Девушка вздрогнула. Оглянулась. Он знал, что она чувствовала его присутствие. Ну и пусть, прятаться сейчас не имело смысла. Риккардо сосредоточил все внимание на ее изящной шее. Из-за сильной защитной магии он с трудом разглядел украшение на тонкой, едва заметной цепочке. О, великая Луна, неужели он дождался? Все-таки красавчик не обманул. Ксандра нашла медальон Ра и, как и предполагал Риккардо, надела его.

Это очень хорошо. И очень вовремя.

Девушка торопливо натянула через голову свитер и схватила пальто. «Торопись-торопись, милая… Жду не дождусь нашей встречи», – он хмыкнул.

В комнату заглянул лысый охранник. Кивнул девушке и снова скрылся за дверью. Ксандра наспех застегнулась и, перекинув через плечо ремень большой кожаной сумки, вышла в коридор, а оттуда через «черный» ход на улицу. Нужно было поторапливаться.

– Что ж, милая, пришло время нам встретиться.–процедил Риккардо сквозь зубы.

Он оборвал погружение и пересек кабинет. Подойдя к глухой стене, он остановился возле огромной, с человеческий рост картины, которая лишь чуть-чуть не доставала до пола. На ней был изображен серый унылый пейзаж ночного города. Скука.

Риккардо провел подушечками пальцев по слегка ребристой от масляных мазков поверхности, которая тут же пошла волнами и, наконец, превратилась в трехмерное пространство. С той стороны повеяло сыростью. Мелкий моросящий дождик покрыл тонким слоем золотистую лепнину рамы.

Снова слякоть. Как же опостылела она ему за эти два дня. Риккардо поднял воротник повыше и шагнул через грань на улицы вечернего города.

– Я иду тебя встречать, милая…

Густая беспросветная мгла – она всецело господствовала в Пространстве между мирами. Эллион шел сквозь Переход, ощущая на себе взгляды тысяч существ, томящихся в плену этой черной бездонной пустоши. Он не видел, но чувствовал их злобное присутствие всем своим нутром. Желудок сводило от спазмов: того и гляди вывернет наизнанку.

Это было его второе путешествие между мирами. Но на сей раз, он знал, что ждет его впереди.

«Запомни, ты должен отыскать Свиток. Кольцо откроет доступ к тайной комнате тайры, только не прикасайся там ни к чему. Если ты справишься, если сумеешь получить код, то Свиток окажется в твоих руках. Если нет…» Эллион старался не думать о том, что грозит ему в случае неудачи. Ему придется идти на риск. В противном случае он потеряет дочь. И на сей раз окончательно.

Кромешная тьма. Она обступала его со всех сторон, удерживая в своих объятьях и мешая идти. Вязкая, словно кисель, она текла на голову, проникая под одежду и заполняя собой все поры. Сжимала горло удушливым хрипом и забивала ноздри едкой пылью. Время словно остановилось: в этом месте его просто не существовало.

Эллион содрогнулся. Он вдруг подумал о том, каково это – оказаться здесь взаперти навечно. Да, невеселая участь постигла жрецов Лилит, которых отправляла Динн в это забытое Великой Луной место. Впрочем, Черная луна здесь тоже не имела никакой власти. Только мгла – это было ее царство.

Все закончилось внезапно. Эллион почувствовал, как время обрело прежнюю мощь, выстукивая свой ритм размеренным ходом секунд. Еще немного – и ноги коснулись твердой поверхности, а вслед за этим, в пространстве появились неясные очертания до боли знакомой комнаты. Переход завершен.

Эллион огляделся, пытаясь сориентироваться в обстановке. За прошедшие с того страшного дня годы в ней ничего не изменилось. Видимо, Риккар решил оставить все, как было в прежние времена. В память о сестре. Тяжелый вздох из глубины души сорвался с пересохших губ. Воспоминания тяжелым грузом легли на утомленное сердце. Он тряхнул головой.

Сосредоточиться – вот главная задача. Он глянул вниз. На каменном полу посреди комнаты виднелся неясный контур – круг тайры. Эллион торопливо встал в центр: по телу прошла легкая дрожь. Вытащив из-за пазухи пузырек с кровью, он извлек из узкого горлышка защитный колпачок и выпустил на каменную кладку три алых капли.

Только бы получилось, только бы все прошло гладко. Руки дрожали, в ногах образовалась легкая слабость, но времени на раскачку не было. Эллион закрыл глаза. Раз, два, три, четыре, пять, – он мысленно вел счет секундам, ожидая прихода силы.

Боль. Вначале она возникла в ступнях. Казалось, что он стоит на раскаленных углях. Эллион попытался сконцентрироваться на этой боли. Было в ней что-то желанное, родное. Вот она поднялась выше, нежно прошлась по икрам, опаляя их чудовищным жаром, обвила бедра и пронзила острым жалом низ живота. Он застонал. «Милая, родная моя», – шептали его губы. Оголенные нервные окончания жадно ловили нейронные импульсы, посылаемые мозгом.

Эллион пил эту боль, словно сладкий нектар из рук своей любимой. Она заполняла его тело, каждую клеточку, опаляя изнутри вены и натягивая жилы. Неистовое пламя поглотило все его существо. Время замедлило свой ход, а затем и вовсе остановилось.

Пустота. Она пришла внезапно, прервав сладостные муки и погрузив сознание в пучину забвения. Прошла вечность. А за ней еще одна. Время дрогнуло, а затем пошло вспять. Годы сворачивались в месяцы, месяцы – в дни, часы, минуты… Семь, шесть, пять, четыре, три, два, один… Яркая вспышка пронзила все естество Эллиона, ослепив на мгновение внутренний взор, а затем какая-то неведомая сила швырнула его в бездну.