Задолго до начала войны Гейне, используя дарованные природой таланты, по заданию органов государственной безопасности «стал своим» среди московского бомонда. В этой среде активно работала и разведка фашисткой Германии, вербовавшая себе агентов. Вскоре в ее поле зрения попал и А. Демьянов. Весной 1941 г. сотрудник абвера, работавший под прикрытием торгового представительства Германии в Москве, «вышел» на Александра и начал его «прощупывать» на предмет вербовки, но война оборвала их контакт.

П. Судоплатов и его подчиненные, исходя из этого, решили: настало время для восстановления отношения А. Демьянова с германской разведкой. Александр принял их предложение принять участие в смертельно опасной для него игре. В 1942 г. по поручению легендированной 4-м управлением подпольной церковно-монархической организации «Престол», члены которой якобы «жаждали освобождения от «ига большевизма», Гейне был переброшен через линию фронта с заданием «…установить связь с гитлеровскими спецслужбами и довести до них информацию о наличии в Москве глубоко законспирированной антисоветской организации церковно-монархического толка под названием «Престол».

В абвере не спешили верить А. Демьянову на слово и подвергли жесточайшей проверке. Его выдержка, безукоризненно отработанная в Управлении легенда прикрытия, а также те старые наводки, которые посольская резидентура Германии в Москве получила на Александра перед войной, позволили избежать провала и выдержать все испытания. После короткой и интенсивной подготовки Макс был выброшен на парашюте в районе города Рыбинска с заданием «…организовать в Москве на базе «антисоветского подполья» получение военно-политической информации о замыслах советского военно-политического руководства».

С того дня операция «Монастырь» (такое кодовое название она получила в 4-м управлении) перешла в активную фазу. В целях дальнейшего закрепления положения А. Демьянова в гитлеровской разведке до нее была доведена информация о его назначении на должность офицера связи Генерального штаба Красной армии. О таком в абвере могли только мечтать — перспективный агент Макс начал оправдывать надежды. Вскоре поступающая от него «информация» удостоилась самых высоких оценок в Берлине.

Группа Макса, как это казалось гитлеровской разведке, быстро укрепляла свои позиции, а объем поступающей от нее разведывательной информации стремительно нарастал. Поэтому в Берлине приняли решение направить в помощь группе курьеров — «Станкова» и «Шалова». Их приняли на легендированной квартире сотрудники 4-го управления, выступавшие в роли членов подпольной организации «Престол». Агентов абвера не стали арестовывать, на время оставили на свободе, чтобы не «засветить» А. Демьянова и проследить другие возможные, помимо Макса, конспиративные явки гитлеровской разведки. После того, как все опасения были сняты, «Станкова» и «Шалова» негласно задержали, а затем перевербовали и включили в радиоигру.

Спустя два месяца в Москве на легендированной квартире 4-го управления появилась очередная пара курьеров — «Злобин» и «Алаев». С собой они принесли 20 000 рублей, радиостанцию для группы Макса и новые фиктивные документы, изготовленные на имя «Станкова» и «Шалова». На этот раз гитлеровским агентам не дали погулять и, как говорится, взяли «тепленькими», рассчитывая на их «моментальную перевербовку». Расчет оправдался: первым «поплыл» «Злобин» и дал согласие на сотрудничество.

С того момента операция получила новое кодовое название «Курьеры». Она велась на двух направлениях: от имени организации «Престол» по радиостанции Макса и одновременно от группы «Злобина» — «Алаева» по радиостанции «Злобина». Такая «успешная» легализация курьеров и последующая их «результативная работа» укрепили веру руководства абвера в надежности Макса и созданной им разведывательной сети. В течение 1942–1943 гг. гитлеровская разведка с завидным постоянством продолжала посылать к нему и «Злобину» своих агентов, деньги и радиостанции. Конечным итогом радиоигр «Монастырь» и «Курьеры» стал арест 23 гитлеровских агентов.

В абвере даже не догадывались, что они уже давно и успешно работают на советскую разведку, и с гордостью докладывали высшим руководителям гитлеровских спецслужб об успешно действующей в столице большевиков разветвленной нелегальной сети во главе с агентом Максом. Позже бывший начальник 6-го отдела РСХА (внешняя разведка Германии) В. Шелленберг в своих мемуарах также не обошел вниманием результативную работу резидентуры под руководством суперагента Макса. Он отмечал, что она «добывала особо ценную информацию».

В Берлине не могли даже предположить, что «особо ценная информация», в том числе и о ряде крупных наступательных операций Красной армии, носила отвлекающий характер и преследовала цель скрыть истинное направление стратегических ударов советских войск.

Так, 4 ноября Макс сообщил в Берлин о том, что 15 ноября 1942 г. планируется крупное наступление частей Красной Армии, но не под Сталинградом, а под Ржевом. Что еще больше подняло вес и значимость Макса в глазах руководителей абвера. И действительно, в точно указанный им день оно состоялось. Гитлеровцы были к нему готовы и сумели отразить. Зато сокрушительный удар советских войск под Сталинградом для них грянул громом среди ясного неба.

Очередная «особо ценная информация» Макса оказала серьезное влияние на другую крупнейшую операцию Второй мировой войны — Курскую битву. При ее подготовке (операция «Цитадель») гитлеровское командование, по признанию того же В. Шелленберга, «опираясь на информацию «Макса», вынуждено было несколько раз переносить сроки своего наступления». Этот выигрыш времени позволил Ставке ВГК накопить необходимые резервы для нанесения ответного контрудара.

«Выдающийся вклад в успехи вермахта» на фронтах своего «особо ценного агента Макса» руководство гитлеровских спецслужб не оставило без внимания. Он был награжден Орденом с мечами за храбрость. Такой высокой награды не удостаивался больше ни один агент абвера и «Цеппелина». Но в данном случае судьба дважды сыграла с руководителями абвера злую шутку. Радиограмма из Берлина о награждении поступила к Максу в канун профессионального праздника чекистов — 20 декабря. Но и здесь гитлеровцы тоже оказались не первыми: несколькими днями ранее советским правительством Александр Петрович Демьянов был награжден орденом Красной Звезды.

Но на том его служба в разведке не закончилась. Летом 1944 г. 4-му управлению с участием А. Демьянова удалось реализовать оперативный замысел еще одной стратегической операции, получившей кодовое название «Березино». 18 августа 1944 г. он сообщил по радиостанции «Престола», что во время нахождения в командировке в городе Минске «вышел на контакт с представителями немецкой воинской части, попавшей в окружение в Белоруссии».

К тому времени 4-м управлением в лесах, в районе реки Березины, была сформирована из числа бойцов отдельного отряда Особого назначения НКГБ СССР (бывший ОМСБОН) и немецких антифашистов-коминтерновцев легендированная гитлеровская часть под командованием майора А. Борисова. Для большей убедительности легенды роль ее командира «поручили» исполнять перевербованному военнопленному, бывшему командиру полка подполковнику вермахта Герхарду Шерхорну. А чтобы он «не сорвался», при нем безотлучно находился кто-либо из сотрудников 4-го управления. Непосредственное руководство операцией осуществляли заместитель П. Судоплатова — Н. Эйтингон и их подчиненные: М. Маклярский, Р. Абель (Фишер) и П. Гудимович.