Чего стоит одно только поведение и заявление, казалось бы, ответственного политика — главы Еврокомиссии Ж. Баррозу, вызвавшие шок и трепет у западного обывателя. 30 августа 2014 г. на саммите Евросоюза он, краснея и бледнея то ли от страха, то ли от беспардонной лжи, невнятно промямлил, что в телефонном разговоре при обсуждении с президентом В. Путиным ситуации на Украине, тот якобы пригрозил, что, «…при желании мы возьмем Киев за две недели».

Возможно, страх и ужас, который внушает президент России лживым, мелкотравчатым европейским политиканам, заставляет дрожать их от одного металла в его голосе, но это не повод, чтобы поднимать панику и разглашать содержание конфиденциального разговора. Позже, когда Кремль предложил полностью опубликовать содержание его разговора с Э. Баррозу, чтобы исключить всякие инсинуации и успокоить западное общественное мнение, он поспешил спрятаться в кустах и стыдливо прикрылся дамой. Представитель Еврокомиссии П. Анельрике Хансен, касаясь его разговора с президентом В. Путиным, туманно прояснила: «…Фраза полностью принадлежала другому контексту и имела абсолютно иное значение».

Что же касается Смерш, то если внимательный и вдумчивый читатель обратится к совершенно секретным документам о ее деятельности, а в наши дни в открытых публикациях они приводятся в достаточном количестве: «Смерш», «Военная контрразведка. История, события, люди», «Лубянка в дни битвы за Москву», «Огненная дуга», «Смерш без легенд и мифов», — то от мерзких инсинуаций «гозманов» не останется камня на камне.

Да, были, но не массовые, а публичные расстрелы перед строем паникеров и дезертиров. Они были не только в тяжелейшем 1941 г., а и в победном 1945 г. — расстреливали мародеров и насильников немецких женщин. Это суровая действительность любой войны. Людям в погонах, прошедшим через горнила, объяснять не требуется, что более опасного оружия, чем паника и измена, не существует. Они в считанные минуты превращают батальоны и полки в неуправляемую, ослепленную чувством стадного страха толпу. В таких случаях, чтобы сохранить жизни тысячам и удержать позиции, приходится забирать ее у десятков. К сожалению, такова была, есть и будет жестокая логика любой войны.

Но подобные трудные и вынужденные решения о расстреле паникеров и дезертиров, принимались не единолично сотрудником контрразведки, как то пытаются представить «гозманы», а на основании приговора военного прокурора. В экстремальных ситуациях на то требовалось согласие командира подразделения, части. И опять же подобные акции не носили массового характера. Тому подтверждением являются многочисленные докладные Управлений контрразведки фронтов в ГУКР Смерш НКО СССР.

Так, в спецсообщении «О работе контрразведывательных подразделений фронта с 5 по 10 июля 1943 г.» начальник Управления Смерш Воронежского фронта генерал Н. Осетров сообщал В. Абакумову:

«…Входе боевых действий наших частей отделы контрразведки НКО Смерш с помощью подразделений заградительной службы за период с 5 по 10 июля с.г. задержали 1 870 человек военнослужащих.

Большинство из них в ходе маневренных действий теряли связь со своими подразделениями и возвращены в строй, однако, в процессе фильтрации их выявлено и арестовано: дезертиров — 6 человек, членовредителей — 19 человек, трусов и паникеров, бежавших с поля боя — 49 человек.»[67].

Всего 74 человека из 1 870, и только 6 понесли суровое наказание — были расстреляны, на остальных материалы расследования контрразведчики передали в военные трибуналы.

13 июля 1943 г. в донесении отдела Смерш 74-й стрелковой дивизии начальнику отдела Смерш 15-го стрелкового корпуса П. Горбаневу «О боевом стоянии дивизии на 12 июля 1943 г.», наряду с оценкой общего положения дивизии, сообщалось:

«….Заградбатальоном дивизии задержан 31 человек 78-го сп, 18 человек 109-го сп, бежавших с поля, а также большое количество бойцов 507-го полка 148-й сд, которые направлены в свои подразделения»[68].

Близкие к этим цифры содержатся и в спецсообщении отдела Смерш 69-й армии Военному совету армии о работе заградотрядов с 12 по 17 июля 1943 г. Они еще раз подтверждают, что даже в самый напряженный период Курского сражения, когда гитлеровская танковая армада ровняла с землей наши передовые оборонительные укрепления, сотрудники Смерш и приданные им армейские подразделения, не пулеметным огнем, а словом и делом арестовывали струсивших начальников, инициаторов паники, а потерявших голову бойцов и командиров возвращали на позиции.

«18 июля 1943 г.

Совершенно секретно

В порядке выполнения задачи по задержанию рядового и командно-начальствующего состава соединений и частей армии, самовольно оставивших поле боя отделом контрразведки Смерш 69-й армии 12 июля 1943 г. из личного состава отдельной роты было организовано 7 заградотрядов, по 7 человек в каждом, во главе которых поставлены по два оперативных работника…

В результате проведенной работы заградотрядами с 12 по 17 июля 1943 с.г. включительно было задержано 6 956 человек рядового и командно-начальствующего состава, оставивших поле боя или вышедших из окружения.

Из числа задержанных арестовано 55 человек, из них:

— подозрительных по шпионажу — 20 человек;

— по террору — 2 человека;

— изменников Родине — 1 человек;

— трусов и паникеров — 28 человек;

— дезертиров — 28 человек.

Остальные военнослужащие из числа задержанных были направлены в свои части.

Начальник отдела контрразведки

НКО Смерш 69-й армии

Полковник Стрелков»[69].

55 человек — но и эта цифра не являлась окончательной. После проведения сотрудниками Смерш углубленной оперативной проверки военнослужащие, на которых не нашли подтверждения первичных данных об их причастности к шпионской, террористической или изменнической деятельности, освобождались из-под ареста и возвращались в часть.

И подобных докладных в архиве ФСБ хранятся сотни.

Для бывших командиров и бойцов Красной армии, испытавших горечь поражения, выживших в нечеловеческих условиях гитлеровского заключения и сохранивших верность Родине, допросы военных контрразведчиков казались несправедливыми. Это «чистилище» являлось для них не меньшим испытанием, чем фашистский плен. На родной земле они томились вместе: жертвы и палачи, герои и предатели. Невольная боль, которую сотрудники контрразведки причиняли им, была оправдана.