Первый закон: робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред.

Второй закон: робот должен повиноваться командам, которые ему дает человек, кроме тех случаев, когда эти команды противоречат Первому закону.

Третий закон: робот должен заботиться о своей безопасности постольку, поскольку это не противоречит Первому и Второму законам.

Дэвид оторвался от своих мыслей, когда робот споткнулся и чуть не упал. Поверхность была ровной, запнуться не за что. Если бы была неровность, ее выдавала бы черная тень. Но робот прервал движение без всякой причины, наклонился в сторону. Помахав в пустоте руками, он вернул себе равновесие. И продолжал двигаться к тени, будто ничего не случилось.

Старр подумал: «Он, несомненно, в плохом состоянии».

Они вместе вступили в тень, и Счастливчик включил свой фонарь.

Он сказал:

– Ты поступаешь неправильно, уничтожая необходимое оборудование. Ты приносишь вред людям.

На лице робота ничего не отразилось, да и не могло отразиться. Не было и эмоций в его голосе. Он ответил:

– Я выполняю приказ.

– Это Второй закон, – строго сказал Старр. – Но ты не можешь выполнять приказы, которые приносят вред человеку. Это нарушение Первого закона.

– Людей я не видел. И никому не причинил вреда.

– Ты причинил вред людям, не видя их. Говорю тебе.

– Я не причинил вреда людям, – упрямо ответил робот, и Дэвид нахмурился при этом неразумном утверждении. Несмотря на сверкающую внешность, возможно, это не самая совершенная модель.

Робот продолжал:

– Мне приказано избегать людей. Меня предупреждали, когда появятся люди, но меня не предупредили насчет вас.

Старр смотрел мимо тени на сверкающий меркурианский ландшафт, преимущественно красноватый либо серый, но в некоторых местах черный: черные пятна часто попадаются в этом районе Меркурия. Он вспомнил, что Майндс дважды видел робота (теперь его рассказ обретает смысл), но терял из виду, когда пытался подойти ближе. К счастью, в его случае скрытность его похода и использование эргометра сработали.

Неожиданно и настойчиво он спросил:

– Кто приказал тебе избегать людей?

Старр не надеялся перехитрить робота. Мозг робота механический, думал он. Его нельзя обмануть или провести; точно так же невозможно заставить космический костюм передвигаться, просто замкнув контакт.

Робот сказал:

– Мне приказано не отвечать на этот вопрос. – Потом медленно, хрипло, будто произнося слова вопреки своей воле, продолжил: – Я не хочу, чтобы вы задавали такие вопросы. Они меня тревожат.

Дэвид подумал: «Нарушение Первого закона будет еще более тревожащим».

Он сознательно вышел из тени.

И сказал двинувшемуся за ним роботу:

– Какой твой серийный номер?

– РЛ-726.

– Очень хорошо, РЛ-726. Ты понимаешь, что я человек?

– Да.

– Я не оборудован для меркурианской жары и солнца.

– Я тоже, – сказал робот.

– Я это понимаю, – сказал Счастливчик, вспомнив о том, как робот только что чуть не упал. – Тем не менее человек для этого подготовлен гораздо хуже робота. Ты понимаешь это?

– Да.

– А теперь послушай. Я хочу прекратить твои разрушения и хочу, чтобы ты сказал мне, кто тебе приказал их совершать.

– Мне приказано…

– Если ты меня не послушаешься, – громко сказал Дэвид, – я останусь здесь на Солнце, и ты нарушишь Первый закон, допустив, чтобы я погиб, когда ты мог это предотвратить.

Дэвид напряженно ждал. Показания робота не примут ни в каком суде, но он убедится, что идет по правильному следу.

Однако робот ничего не ответил. Он покачнулся. Один глаз его погас (опять неисправность!), потом снова ожил. Послышался какой-то неразборчивый скрип, потом как будто заговорил пьяный:

– Я унесу вас в безопасное место.

– Я буду сопротивляться, – ответил Старр, – и ты вынужден будешь причинить мне вред. А если ответишь на мой вопрос, я вернусь в безопасное место по своей воле, и ты спасешь мою жизнь, никому не причинив вреда.

Молчание.

Дэвид спросил:

– Ты скажешь, кто приказал тебе уничтожать оборудование?

Неожиданно робот двинулся вперед и остановился в двух шагах от человека.

– Я просил вас не задавать этот вопрос.

Его руки поднялись, словно он хотел схватить Старра, но не завершили дви-жение.

Дэвид следил за ним мрачно и без страха. Робот не может причинить вред че-ловеку.

Но вот робот поднял могучую руку и поднес к голове: очень похоже на человека с головной болью.

Головная боль!

Неожиданная мысль появилась у Счастливчика. Великая Галактика! Он был слеп, глупо, преступно слеп!

Не ноги робота не в порядке, не его голос и не глаза. Как они могут пострадать от жары? Поражен позитронный мозг; сколько времени этот нежный позитронный мозг подвергается прямому действию жары и радиации? Месяцы?

Мозг, должно быть, отчасти разрушен.

Если бы робот был человеком, можно было бы сказать, что у него душевная болезнь. Он на пороге безумия.

Безумный робот! Сведенный с ума жарой и радиацией!

А Старр угрожает этому роботу собственной смертью, роботу, который приближается к нему, подняв руки.

Должно быть, дилемма, перед которой поставил его человек, окончательно свела его с ума.

Дэвид осторожно отступил. Он сказал:

– Ты себя хорошо чувствуешь?

Робот ничего не ответил. Он пошел быстрее. Старр подумал: «Если он готов нарушить Первый закон, значит, он на пороге распада. Позитронный мозг должен разделиться на сегменты, чтобы он смог так поступать».

Но, с другой стороны, робот продержался несколько месяцев. Может еще немало выдержать.

Он спросил:

– У тебя болит голова?

– Болит? – переспросил робот. – Я не понимаю смысла этого слова.

Дэвид сказал:

– Мне жарко. Давай вернемся в тень.

Больше никаких разговоров о смерти от жары. Он повернулся и почти побежал.

Робот хрипло сказал:

– Мне было приказано предотвращать всякие помехи в исполнении приказов.

Старр протянул руку к бластеру и вздохнул. Какая жалость, если ему придется уничтожить робота. Великолепное достижение науки, и Совету было бы полезно с ним ознакомиться. А если его уничтожить, то никакой информации не получишь.