Я поднялся, отряхнулся.

— Все, обед закончен. Если кто не опорожнил мочевой пузырь или кишечник, советую сделать это сейчас. Дальше поедем без остановок.

Леди Женевьева спросила ехидно:

— До самого Каталауна? Или куда вы там едете?

— Отсюда и до ночи, — ответил я голосом армейского офицера. — Выполнять!

Вообще-то я не думал, что они вот так сразу соберутся, просто старался выглядеть жестоким и непреклонным, но, видимо, в этом феодальем мире только так и нужно, к тому же я уже потренировался в своем Амальфи, словом, подчинились беспрекословно, леди без всякой помощи взобралась в повозку, разве что с треском захлопнула дверцу, протестуя против деспотизма, кучер дернул вожжи, и отряд тронулся на рысях, а потом, разогревшись, кони довольно долго шли галопом.

Во все стороны ровная степь с небольшими клочьями леса, иногда холмы, почти всегда заросшие деревьями и кустами, не видать сел и деревень, они, как и города, располагаются по рекам, вода нужна всем.

Я вздрогнул, выныривая из глубоких размышлений, далеко позади раздался крик. Я поспешно развернулся: повозка сильно отстала, тащится еле-еле, а из ближайшего леска выскакивают полуголые люди с оружием в руках. Один сразу же перехватил коней и повис у них на мордах, пригибая к земле, другие бросились к повозке. К счастью, все, кто протаптывал дорогу, опасались приближаться к зарослям слишком близко, и, когда разбойники себя обнаружили, Клотар с этой стороны повозки переместился на другую, встав между лесом и добычей, я видел часто взмахивающий меч.

Ветер заревел у меня в ушах, я в мгновение ока оказался рядом с Клотаром, наши мечи звенели, сталкиваясь с оружием противника. Наконец они повернулись и бросились в лес, бросив даже раненых. Клотар тут же догнал двоих хромающих и зарубил. Кони затаптывали несчастного, который сумел их остановить, кучер достал его кнутом по глазам так, что ослепленный разбойник взвыл и, ухватившись за лицо, оказался под копытами.

— Эй, — крикнул я в повозку, — вы там ол райт?

За дощатой стенкой послышался голос, особого страха я в нем не ощутил, а когда обогнул повозку, дверца распахнулась и показалась леди Женевьева, бледная и решительная, с кинжалом в руке, которым заколола не то Хозе, не то тореадора.

— А вас это беспокоит? — поинтересовалась она холодно. Я ухмыльнулся.

— Я ведь пообещал доставить вас в пункт назначения.

— Но вы не уточнили, — сказала она язвительно, — в каком виде.

Я ухмыльнулся шире.

— Вы правы, я об этом даже не подумал. Это, кстати, наталкивает на разные варианты… подсказывает возможности…

Послышался топот копыт, примчался запыхавшийся брат Кадфаэль, мул выглядел совершенно невозмутимым.

— Не убивайте! — закричал Кадфаэль.

Я повернулся, Клотар соскочил с коня и осматривал распростертых разбойников. Которые показывали признаки жизни, тем деловито перехватывал глотку. За ним ходил озадаченный пес, присматривался, старался понять новый поворот: то нельзя людей убивать, то можно, то снова нельзя… а сейчас, оказывается, все-таки можно, но не всех, а вот по какому принципу?..

Кадфаэль слетел с мула, как легкий комарик, успел ухватиться за руку Клотара, когда тот занес нож над последним раненым.

— Не смейте! Он уже без оружия!.. Это большой грех!..

— Он напал на нас, — прорычал Клотар.

— Но сейчас уже не враг!

— Почему?

— Он безоружен!

Клотар зарычал, выдернул руку и хладнокровно вонзил кинжал в горло поверженного разбойника. Тот захрипел и раскинул руки. Пес вскинул голову, в горле рычание, посмотрел на меня. Я кивнул успокаивающе, мол, все в порядке. Клотар тоже поднял голову, наши взгляды встретились. Он смотрел вызывающе, явно нарываясь на стычку, еще разгоряченный схваткой.

Я посмотрел на него, как на пустое место, повернулся к леди Женевьеве.

— Я рад, что вы не пустили лужу от ужаса. Значит, ничто не мешает нам ехать дальше.

Кучер прислушивался, тут же дернул за вожжи, повозка тронулась. Я догнал, сказал ему, что молодец, прямо Индиана с кнутом, свистнул пса и снова поехал впереди. Перед глазами мелькали, как на экране, сцены схватки. Марквард не соврал, Клотар в самом деле очень умелый боец. Ни одного лишнего или неверного движения: рубил, колол, повергал, к себе не давал даже приблизиться. Если б я не подоспел, он сам бы, возможно, справился со всей шайкой. Если не ошибаюсь, разбойников было не меньше десятка. Из них только двое улизнули, двух Клотар зарубил убегающими, а если учесть, что я поверг только двух, на его долю приходятся все остальные, это четверо, причем в самое трудное время, когда приходилось драться одному.

Дважды видели троих гоблинов, но они ускользнули, едва рассмотрели наш караван подслеповатыми глазками, один раз над нами пролетел небольшой дракон, даже снизился, чтобы рассмотреть получше или примериться, но мы взялись за оружие, он увидел блеск обнаженных клинков и поспешно взмыл к облакам.

Дорога постепенно опускалась, дальше в низине желтеют соломенными крышами аккуратные домики. Как я обратил внимание, все на невысоких, в половину моего роста, столбах, словно здесь частые наводнения, все тщательно побелены, ставни из толстых массивных досок, дома просторные, крылечки широкие.

Мы идем достаточно споро, я присматривался к домикам, по ним многое можно понять и о хозяевах, заметил, что в селе, судя по их виду, нет хаты старше, чем в два-три года, за домами огромные сады, ветки гнутся под тяжестью яблок и груш, старики заботливо подпирают рогульками, чтобы не переломились, или же подвязывают веревочками. Огромные круглые чаши оранжевых подсолнухов, лепестки — как язычки огня, множество цветущих маков…

Смутно чувствовал, что в этом какой-то сбой, маки вроде бы цветут ранней весной, как и подсолнухи, но если предки баловались с генами растений, то здесь может быть всякое…

Впереди необозримые просторы болот, темная вода зловеще чернеет между кочками серой осклизлой травы. Вот почему дома в деревне на столбиках, весной здесь все заливает на мили. Болото распахнулось вправо и влево, лишь в миле впереди упирается в темный берег. Там уже опускается огромное багровое солнце, зловещий красный огонь побежал по земле, вспыхнули верхушки болотных трав, а темная вода стала еще темнее.

Но по ту сторону гигантского болота виднеются стены крупного города. Подъехал Кадфаэль, сказал тусклым голосом:

— Странный город… Я там не был, но о нем много говорят.

— Что именно?

— Поговаривают, что там правят простолюдины. Его так и называют плебейским городом. А зря ты, брат паладин, позволил этому зверю убить пленного…

— Пленных захватывают в сражениях, — напомнил я, — не при грабежах. Воры, террористы и демократы — вне закона. Их сразу на виселицу по определению. Думаю, брат Кадфаэль, в этом городе нам понравится.