хмыкнул я, с интересом смотря на этого товарища.

— Ну, значить, попадаешь в категорию обычных! — умозаключил этот болтун и выскочил из машины, уже не опасаясь огрести люлей от своих коллег по цеху. — Тоби без разницы в какую. А зачем приихав?

— В военное училище поступать.

— А, це дило! Тады я тоби скажу так, едем в гостиницу «Колосок», оттуда ближе до училища идти. Переночуешь и пойдёшь, — тараторил водила, открывая багажник. — Кидай свои вещи!

Я пожал плечами: «Колосок», так «Колосок». Поставив чемодан с сумкой, я влез в салон и плюхнулся на сиденье. Водитель тут же уселся рядом и, пахнув на меня чесночным перегаром, завёл двигатель.

— Ну, поихали, шо ли.

— Погнали…

Мотор фыркнул, и такси покатило. Дороги оказались освещены исключительно в центре. Стоило посмотреть чуть левее или правее, и взгляд выхватывал лишь одинокий фонарь, высвечивающий прилегающие дома и кусок улицы.

До гостиницы мы добирались минут двадцать. За это время я наслушался массу всяких историй из жизни города, проехал мимо артиллерийского военного училища, выслушал лекцию о бессовестных женщинах и пожелание остерегаться их, как огня. Потому как негра может обмануть любой, особенно негра с деньгами.

Подрулив к гостинице, таксист содрал с меня тры рубля и был таков, оставив меня в одиночестве перед входом. Время близилось к полуночи, когда я постучал в негостеприимно запертые двери.

Мне долго не открывали. Наконец, створка отворилась, явив моим глазам крайне недовольное лицо дебелой тётки.

— Кто тут по ночам шастает? — увидев меня, она буквально молниеносно для своей комплекции отпрянула назад и, мгновенно проснувшись, прошептала: — Ох, свят, свят, свят!

Быстро перекрестившись, тётка едва не захлопнула дверь перед самым моим носом. Но не преуспела: носок моего ботинка уже прочно стоял в образовавшейся щели.

— Я эфиоп, завтра буду в военное училище поступать, а сейчас мне нужно где-то переночевать. Понятно? Не надо меня бояться.

— Понятно, — отмерла женщина, — проходите.

Я прошёл сразу к стойке администратора.

— А паспорт у вас есть?

— Есть.

— Давайте, я вас оформлю, — тётка очень рисковала заработать косоглазие, так как пыталась одновременно и заполнять какой-то бланк, и пялиться на меня. — Но у нас остались лишь двухместные номера… Будете брать? Они дороже! Я слышала, что в Африке очень бедные люди.

— Буду, — буркнул я. — Да, так и есть, но ваше исключительно щедрое правительство выдало мне деньги на проживание.

— Угу, вот и ладненько. Вода в номере есть только холодная, горячую отключили на профилактику. Бельё влажное, но вам неграм, думаю, не привыкать. Утюг сломался, вот и не погладили, — посетовала она.

— А одноразовое мыло или шампунь?

— Какое ещё одноразовое мыло? А шампунь иди и в магазине себе купи, ишь чего ещё! — возмутилась служащая. — Им, понимаешь, помогают, а они так и норовят тебе на голову сесть, да ещё и насрать на неё. Прыткий какой, а ещё негр…

Я немного прифигел. А это точно СССР, о котором мне рассказывали родители, правда, очень скупо и словно нехотя? Видимо, да. Женщина меж тем взяла ключ и, тихо ворча, поднялась вместе со мной на второй этаж, где открыла тонкую фанерную дверь. Щёлкнув выключателем, она завела меня в комнату с двумя отдельными кроватями, тумбочкой посередине, шкафом и двумя стульями. Сквозь приоткрытую в стене напротив шкафа дверь виднелась ванная комната, очень маленькая и совмещённая с туалетом. Оттуда отчётливо несло хлоркой.

— Когда съезжать будете?

— Завтра в двенадцать.

— Ну, тогда спокойной ночи.

Заскочив с дороги под холодный душ, я быстро ополоснулся и бросился в объятия кровати. Поёрзав на неприятно влажном белье, вскоре заснул. Ведь тому, кто привык спать на кошме в саванне, такие неудобства не страшны.

Проснувшись с утра, я уставился на потрескавшийся (местами до межпанельных стыков) потолок. Луч солнца высветил жёлтые, сильно обшарпанные, а кое-где почему-то промасленные обои. Фыркая под ледяной водой, я умылся и глянул на себя в зеркало с потемневшей по краям амальгамой. Интересно, что ждало меня в училище? Впрочем, поживём — увидим.

Давешней тётки-администратора за стойкой не наблюдалось. Видимо, она сменилась, и вместо неё за столом сидела худощавая женщина с тонкими губами и неприятным взглядом.

— Съезжаете?

— Да.

— Вы зачем приехали?

— В военное училище я приехал, — нехотя ответил я.

Меня уже изрядно подбешивало это чрезмерное любопытство советских людей. Особенно любопытничали люди, облечённые мелкой никчёмной властью. Породу, что ли, тут такую вывели?

— Понятно. Дорогу знаете?

— Знаю, спасибо.

— Тогда счастливо вам поступить и отучиться.

— Гм, спасибо.

Забрав вещи, я вышел из гостиницы и потопал в сторону военного училища. Здесь оказалось намного теплее, чем в Москве. Да оно и понятно: это же юг России, тьфу ты, СССР. Здесь и теплее, и веселее, и женщины чаще попадались. Да и дорогу больше затеняли акации и каштаны, а не берёзы с ёлками.

Идти до училища оказалось совсем немного. Но, сначала, следовало положить деньги в сбербанк, то бишь в сберкассу. «Храните деньги в сберегательной кассе!» — как кричал комедийный герой в исполнении Леонида Куровлёва. Вот туда я и направился, заприметив её по пути в военное училище. Сберкасса находилась на первом этаже стандартной кирпичной пятиэтажки, так называемой «хрущёвке», о чём свидетельствовала небольшая, скромная вывеска.

Толкнув дверь, я оказался в почти пустом помещении, где стояло всего пара человек. В сберкассе находилась стеклянная, доходившая до самого потолка стена с надписью «Касса», за которой скучала импозантная мадам. Слева от кассы, комната оказалась перегорожена обычной, в пол человеческого роста перегородкой, за которой сидели две женщины.

Моё появление, вызвало среди всех присутствующих настоящий фурор. Как же! Негр пожаловал, из самой Африки! Сильно скучавшая в кассе мадам, буквально подскочила на своём стуле и стала усиленно тереть глаза, временами проверяя, не исчезну ли я. Я, по понятным причинам, не исчез. Одна из работниц, перед которой никого не было, приподнялась и спросила:

— А вы к нам?

— К вам, — кивнул я.

— А зачем?

— Деньги положить.

— Аааа, — протянула она. А мне хотелось в ответ ей сказать: — БББББ, но не сказал. Сдержался.

— Вы, свободны?

— Да, пожалуйста.

Вынув пачки купюр, я положил их на прилавок.

— Вам нужно сберкнижку оформить.

— Оформляйте, — пожал я плечами.

— А, паспорт?

Я вынул свой заграничный паспорт, а