вне зоны. Вестей никаких. — Продолжила я расспрашивать его.

— Я поехал к себе домой, — ответил он устало. И даже заразительно зевнул, а я неосознанно повторила. Тоже захотелось спать, расслабить спину и видеть прекрасные сны. Как это обычно бывает дома.

— Да ну?! — не поверила я ему. — А чего же ты тогда сорвался и поехал к ней, закрыв меня и забрав ключи?

— Она плакала…

— Оу! — и я тут же вспомнила, как приехал он ко мне, когда я рыдала в трубку. Вот же лажа! А потом ещё поехали покупать продукты.

— Ревнуешь? — хитро оживился он.

— Чтоооо?! — я чуть не перешла на ультразвук, но вовремя опомнилась. — Даже и не мечтай!

Это надо же быть таким самоуверенным!

— Адель прислала ей видео. — Уже без шуток продолжил парень. — Пообещав, что если я не появлюсь вместе с тобой, на одном мероприятии, то она зальёт его в сеть. Я думаю, ты понимаешь, какого характера это видео. Как бы мы не расстались, но я бы не хотел, чтобы всё вот так обернулось для неё. Из-за моей ошибки.

Надо же! Вот никогда бы не подумала, что в нём есть это благородство.

— Я был зол. И не хотел ехать к тебе в таком состоянии. Да и домой ехать было ближе, а телефон сдох. Я и забыл про него. Когда я приехал, тебя уже дома не было. Ну а дальше ты уже знаешь.

Мда… Сколько информации. Спустя столько лет, ударить побольнее, это вполне в духе Адель. Но вот причём тут я? Дорогу то ей не переходила.

— А как же ты узнал, где живут мои родители? — спросила я, зевая.

— У Гали спросил. Она же всегда в курсе всего. — Сонно пробормотал бывший однокурсник, поворачиваясь на бок в мою сторону.

— Понятно. — Выдохнула я. От некоторых людей не спрятаться и не скрыться. Я поднялась, забирая плед с собой, пожелала Диме спокойно ночи, получив в ответ "и тебе" — вышла из зала.

В голове роились мысли. Куча мыслей и все перебивали друг друга, выкрикивая свою важность на данный момент.

Не смотря, на поздний час, и всю мою усталость, сон так и не хотел приходить ко мне. Я ворочалась с боку на бок, прокручивая недавний разговор. Череда событий, что преследовала меня, начиналась с одной, отправной точки. С того случая на заднем дворе нашего универа. Засыпала я с полной решимостью, перевернуть всё, но найти ту шкатулку, в которой хранились негативы, помимо милых моему сердцу безделушек.

12 глава

Всё произошло так незаметно,

И быстро.

Ты здесь со мной,

Всегда в моих мыслях.

Sel

Солнце очень старалось в это весеннее утро. Ярким лучам не мешали даже плотные, тёмно-коричневые шторы. Я перевернулась на другой бок, старательно закрывая глаза своими волосами, они какое-то время спасали. Но стоило перевернуться на другую сторону, как всё начиналось заново. Всё-таки надо будет купить сюда жалюзи. Если уж так вначале весны ярко, то что будет летом? Сквозь сон были слышны голоса. Родители в силу своего возраста — ранние пташки, в этот раз будить меня к завтраку не стали, что странно. Я поэтому и не ездила к ним на выходные так часто. Обычно подъём был самое позднее это в девять утра. Сейчас же было намного тише, чем обычно. Я не поленилась и потянулась к телефону, посмотреть время.

Оказалось восемь тридцать.

Ещё спать бы и спать! Но, как обычно бывает после трудовой недели, организм по привычке просыпается почти в то же время. А вот в понедельник такого чуда ждать не приходиться. Очень пожалела, что не прихватила с собой свою маску для сна. Дотянулась до полотенца, закрыла верхнюю часть лица плотной тканью и стала проваливаться в сон, но тут в мою дверь, постучались.

У меня невольно вырвался стон. Надежды и мечты на продолжение сна наглым образом разбиты.

Стук повторился.

Как же я хочу спать! Кто бы знал. И тот, кто стучит, явно не понимает, как хочется спать в такое утро. Особенно, если завтра на работу. И тут слышу, как под дверь, что-то просовывают. Теперь же, помимо всего организма, проснулось любопытство. Я, потянувшись, ожидаемо увидела лист бумаги, сложенный пополам. Немного размяв спину, минутными упражнениями, позёвывая, подняла листок и развернула.

Гусар у двери барышни стоял.

Стучал три раза он.

Чай в одиночестве вкусней!

Тааак! Началось! Опять Воронцов в своём репертуаре. Гусар, блин! Ещё бы чай в одиночестве не вкусней.

Сёгун проснулся рано,

Но гейша спит, не слышит.

Прекрасна сакура весной.

Теперь он сёгун? Кто же это? Правитель вроде бы какой-то, подсказывала мне память. Опять гейша! Нет ну что за свинство?!

Солнце светит ярко.

Птицы поют сладко в воскресенье.

Не спиться мне.

Не спиться ему!

Я на ходу уже одевалась, почитывая его муки творенья, готовя кучу комментариев на эту его бессонницу в такое утро.

Уж завтрак готов.

Кофе бодрит ароматом.

Не идёт она.

Ну, надо же! Сама галантность, только я сомневаюсь, что кроме кофе и бутеров что-то ещё есть.

Я повертела листок, убеждаясь, что на обороте точно ничего нет. Заколола волосы, чтобы не мешались и стала дочитывать дальше.

Спящая красавица крепко спит.

В самой высокой башне она.

Рыцарь поехал домой.

Какой такой домой?! У меня же ещё дело есть не завершённое! Он что, сбрендил?! Вот же зараза!

От негодования я подпрыгнула, прочитав последние строки. Оставив полотенце, смяв бумагу, поспешила на первый этаж. Даже про тапочки забыла, шлёпая босыми ногами по полу, забежала на кухню.

А на кухне тишина. Никого. Только еле уловимый запах кофе, и подогретых на тостере булочек. И дома было тихо. Чувство дежавю накрыло. Можно было бы порадоваться, если бы не одно но! Меня уже разбудили. И как бы мне не хотелось спать, уснуть уже не получится. Одевшись потеплее и обув старые кроссы, я вышла во двор. А там, картина маслом. Вся жаворонковая троица завтракала, под вишней, которая только-только начинала цвести. Самурай под сакурой вкушал сдобу, вёл беседу, и, судя по довольной, слегка небритой роже — блаженствовал.

Очень хотелось стереть счастливую и такую умиротворённую улыбку. Я была зла. И скорее всего, похожа на дракона, с не самым приятным дыханием.

Меня заметили, кое-кто даже подорвался на встречу, игнорируя мой хмурый и злой взгляд.

Я же поспешила обратно в дом, зубы то не чищены, волосы не расчёсаны, да и вообще… Но меня развернули за плечи, чуть прижав к своей груди, подвели к столу. Дима, галантно и явно дурачась,