Однажды Лиза подключилась к конференц-связи на несколько минут раньше и подслушала, как коллеги о ней отзываются – о ее неослабном напоре и всеобъемлющей раздражительности. Она вернулась домой, в свою однокомнатную квартиру, и просмотрела свои счета, размышляя о том, как сократить расходы. Она подсчитала все свои сбережения и прикинула, что если она отключит кабельное телевидение, перестанет питаться вне дома и не будет больше покупать одежду, то сможет продержаться 18 месяцев. На следующий день она вошла в офис начальника и уволилась.

«Я сделала то, о чем читала десятилетиями, и всегда думала, что это отличная идея: прыгни, и появится страховочная сеть». «Откуда у вас взялась такая смелость?» – спросил я. Ее ответ был почти идентичен объяснению Брайана Вехта о том, как он бросил физику, чтобы целиком посвятить себя работе в группе Ninja Sex Party: «Страх остаться был сильнее, чем страх уйти».

Две недели спустя Лиза сидела на диване и смотрела общественный телеканал (она отключила кабель), как вдруг на экране возникла женщина и заговорила о силе подсознания. Она тоже ушла из корпоративного мира и теперь помогала людям раскрыть свое внутреннее «я». Лиза разыскала эту женщину и добилась разрешения побеседовать с ней по телефону. «К тому времени, как я повесила трубку, я сказала себе: “Вот что я собираюсь делать со своей жизнью. Я хочу помогать людям жить лучше”».

Через месяц она поступила на курсы коучей в Санта-Фе. «На десятый день занятий, 10 февраля 2010 года, в 10:30 утра я сидела за столом, закрыв лицо руками, когда ко мне подошла директриса и спросила: “Что происходит?”» Лиза объяснила, что у нее мигрень, в этом нет ничего страшного, у нее случается мигрень раз в несколько дней уже в течение 41 года. Директриса попросила ее зайти к ней в кабинет и сесть в большое мягкое кресло. Затем она загипнотизировала Лизу и проделала с ней управляемое упражнение, чтобы заново открыть ее здоровое, лишенное боли «я», о котором она не знала с трех лет.

«Это был последний день, когда я страдала от мигрени, – рассказывает Лиза. – Дойдя до седьмой недели курса и начав узнавать о том, как еще внутриутробно мы впитываем мысли и эмоции наших матерей, что я несла в себе стресс и беспокойство, связанные с проблемами моих родителей еще до того, как родилась, я знала, что начинается моя новая жизнь, направленная на исцеление людей».

Через два месяца Лиза поступила в школу гипнотерапии. Десять лет спустя она стала ведущим сертифицированным медицинским гипнотизером в Нью-Йорке, работая с пациентами, страдающими болезнью Паркинсона, раком, черепно-мозговой травмой, искривленными пальцами ног «и некоторыми из самых невероятных заболеваний, о которых я когда-либо слышала». Она читает лекции в медицинских школах по всему миру. Ее пригласил Департамент по делам ветеранов для лечения ветеранов войны во Вьетнаме, все еще страдающих от огнестрельных ранений через 50 лет после окончания войны. «Я первый гипнотизер, нанятый правительством США для работы в крупнейшей в мире системе здравоохранения, и мы опубликовали работу, демонстрирующую 50-процентный успех нашей методики избавления от хронической боли, в то время как никто другой не показывает даже 30-процентного результата».

Она прошла путь от руководителя отдела корпоративной рекламы до гипнотизера. Она переключила свою основную сюжетную линию с работы на тело. И ее жизнь, раньше наполненная болью и страхом, озарилась прощением и исцелением. «Это определение нашей души, – говорит она. – И цель моей жизни состоит в том, чтобы все мы приобщались к этому насколько только возможно».

«Монструозные кульбиты судьбы»

Бурные эпизоды, подобные тем, о которых мы здесь рассказываем, отнюдь не новы. Бетховену шел 32-й год, и он уже был прославленным композитором своей первой симфонии, когда узнал, что неминуемо оглохнет. Ф. Скотту Фицджеральду, уже написавшему свой бестселлер «Великий Гэтсби», было 38 лет, и он страдал от семейных неурядиц, финансовых проблем, алкоголизма и туберкулеза, когда сбежал в горы Северной Каролины, где с ним случилось то, что он описал как «крушение». Марку Фелту было 59, когда Ричард Никсон «прокатил» его с постом главы ФБР, что побудило его переметнуться к противникам президента и помочь свергнуть Никсона в роли агента под прикрытием Deep Throat («Глубокая Глотка»).

У этих моментов много названий. Макс Вебер для обозначения резкого изменения мировоззрения человека ввел термин «метанойя». Уильям Джеймс считал их психологической перестройкой. Голливуд любит использовать выражение «поворотные моменты». Предприниматели, как и моя жена, используют словосочетание «точки перегиба». Другие называли их переломными моментами, разворотами, перекрестками судьбы, кризисами. У каждого из этих терминов есть свои достоинства и недостатки.

Некоторые из моих собеседников придумали свои собственные условные обозначения. Художник комиксов Боб Холл, который был соавтором комикса The West Coast Avengers («Мстители Западного побережья») и какое-то время рисовал Человека-паука, сравнил их с восклицанием «Бум!» в комиксах: «Это переход от одного действия к другому. Не постепенный, а резкий как “оп!”». Кейт Милликен, выросшая в известной семье белых аристократов из Коннектикута и пережившая три подобных случая (тщетные попытки поступить в Дартмут, разрыв помолвки и рассеянный склероз в 34 года) назвала их монструозными кульбитами судьбы. Лев Свиридов назвал их загогулинами: «Вы входите в одном месте, проделываете сложную закорючку, а затем выходите в другом».

Я называю их жизнетрясениями, потому что сила, с которой они меняют нашу жизнь, во сто крат превосходит воздействие повседневных разрушителей. Жизнетрясения связаны с фундаментальным изменением смысла, цели или направления жизни человека. Я думаю о них как о моментах на стыке «до нашей эры» и «нашей эры», когда история жизни человека делится на «до» и «после». Спустя целое десятилетие после того, как мне поставили диагноз «рак», я все еще прибегаю к этому опыту, чтобы разграничить время: я не был в этом ресторане с тех пор, как заболел. Моя жена делает то же самое с рождением наших дочерей, мой брат – с Великой рецессией.

Однако просто пережить подобный опыт недостаточно для того, чтобы он стал жизнетрясением. Вы должны придать ему смысл, которого иначе он мог бы и не иметь; вы должны осознать, что происходят изменения, и принять тот факт, что они приведут к определенной трансформации. Я брал интервью у бесчисленного количества людей, которые пережили то, что другие сочли бы катаклизмом – развод, потерю работы, смерть любимого человека – и не пережили потрясения. Моя мать дважды болела раком груди, но, в отличие от тех, кто носит розовые ленточки, марширует и организует митинги у здания парламента, она прошла курс лечения, вернулась к