litbaza книги онлайнРоманыВенерин башмачок - Алина Знаменская

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 69
Перейти на страницу:

Инна Викторовна с некоторой досадой и недоумением слушала длинные гудки в трубке. Так бывало всякий раз после разговора с дочерью. Обида на кого-то и злость овладевали ею, и она начинала метаться по дому, не находя себе места. Боже! Да она сама все сотворила! Своими собственными руками! Она дала добро на совместный с иностранцами проект. В клинику приехали специалисты из разных стран, в том числе африканцы. Ну а как без этого? Наука не стоит на месте, клиника должна осваивать новые технологии. Иностранцы проводили эксперимент, Лиза только-только вернулась со стажировки по лазерной аппаратуре. Возилась со своим лазером. Когда у них скрутилось с Умару?

Их было пятеро. Темнокожих. Для Инны Викторовны они долго были все на одно лицо. Были еще германцы, два американца. Нет, Лиза запала именно на шоколадного Умару. Логики Инна Викторовна здесь не видела никакой и потому злилась, ругалась с дочерью, била посуду, топала ногами, но не добилась ничего. Вернее, добилась того, что Лиза и Умару расписались, купили однокомнатную квартиру, а после стали всерьез собираться в Африку. Инна Викторовна долго пыталась осмыслить сей факт. Она повесила в Лизиной опустевшей комнате карту мира и подолгу тупо смотрела на пестро разрисованную Африку, пытаясь представить, как там у них. И ведь не добьешься Же ничего вразумительного от Лизки! Она не из разговорчивых. Да. Нет, Все в порядке.

Тогда Инна Викторовна требовала к телефону зятя и разговаривала с ним как коллега с коллегой. И немножко как прокурор с обвиняемым. Пусть чувствует, как он перед ней виноват. Такое придумывать станешь — не измудришься. Такое только жизнь выдумать может. Ее Лизу, которая по причине белокожести даже загорать не могла — обгорала сразу и облезала хлопьями; ее молчунью Лизу, тихоню и домоседку, — к неграм в Африку! Тьфу! Срам, да и только. Сестрица старшая, Ульяна, так и сказала: «Срам!»

Дожила… Всю жизнь мечтала!

Инна Викторовна носилась по пустым комнатам, наконец вернулась в гостиную и набрала телефон клиники.

Первым делом она поинтересовалась состоянием племянницы. Хотя она и видела ее три часа назад, в таких случаях, как у Ларисы, все меняется очень быстро. Врач, который наблюдал Ларису, понимал начальницу с полуслова. Не останавливаясь на температуре и прочих мелочах, начал с главного: от встречи с коллегами отказалась. Боится? Не помнит никого. Мотивировала тем, что устала ; от встречи с предыдущим посетителем. Да, от этого устанешь, неудивительно. Но ведь ему не откажешь — спаситель. Так… Попросила книгу? Уже кое-что. Нет, нет. Пусть читает. А что за книга? История первобытного общества7

Инна Викторовна присвистнула.

— Нет, нет, это я так, — пояснила в трубку. — Если просит, нужно достать. Она же историк. Любая пища для ее памяти сейчас необходима. Ну а как там наша пациентка из 38-й? Да, Верховцева.

Инна Викторовна выслушала подробный отчет о состоянии Верховцевой. Все врачи знали, что Инна Викторовна живет клиникой. Клиника — ее дом, ее детище, и здесь нет для нее ничего малозначимого. Поэтому с подчиненными она могла разговаривать часами.

Женщина из 38-й была тяжелой. Положение усугублялось тем, что попала она в клинику не сразу, а после длительного пребывания в городской больнице, где лечили дешевыми медикаментами и в плохих условиях.

— У Верховцевой муж сидит в коридоре.

— Давно сидит?

— Часа два.

— А что говорит?

— Ничего не говорит. Можно, говорит, я тут в коридорчике у вас посижу? Мы разрешили. Одному, видно, дома тошно.

— Пришлите за мной Валеру. Я сейчас подъеду.

Инна Викторовна обрадовалась, что нашелся повод вернуться в клинику. Одному дома тошно, это доктор Кузин точно подметил. Она побеседует с Верховцевым, зайдет к Ларисе. А на обратном пути заедет к Андрюшке и заставит эту метелку Кристину приготовить ужин. А иначе Андрюшка наверняка ляжет спать голодный. Криська не любит готовить. Она вообще ничего делать не любит. Ни постирать, ни погладить, ни убраться. Ни-че-го! И как он умудрился откопать такую? Или же они все сейчас такие?

Инна Викторовна вернулась в клинику и, не заходя к себе в кабинет, прошла в бокс и издалека заметила сидящего на скамеечке Верховцева. У него в руках был журнал, но он не читал, а смотрел прямо перед собой в стену. Его некогда прямая спина бывшего военного была согнута, голова безвольно опушена, что очень не шло его поджарой фигуре со следами былой выправки. Увидев Инну Викторовну, Верховцев поднялся и виновато улыбнулся Вернее — попытался улыбнуться. На что Инна Викторовна сдержанно кивнула и не стала говорить ничего притворно-успокаивающего.

— Сейчас я посмотрю вашу жену, и мы выйдем с вами в сад. Там сегодня так хорошо. Я, знаете ли, тоже все больше в помещении.

И, не дав ему ничего произнести в ответ, вошла в палату № 38.

В состоянии больной не появилось ничего нового. Она лежала под капельницей. Спала. Инна Викторовна поговорила с медсестрой, вышла. Верховцев покорно проследовал за ней. Они вышли в сад, в тепло нагретого вечера. Дружно и немного торжественно цвели нарциссы, рассеивая вокруг ненавязчивый аромат.

— Вам тоже не сидится дома, — заметил Верховцев. Инна Викторовна пожала плечами:

— Такая у меня работа.

Она не стала объяснять, что это ее частная клиника, что она слишком многим пожертвовала, чтобы вырастить ее из ничего. И уж теперь такого пустяка, как личного времени, для клиники не жалко.

— Когда-то я тоже слишком много времени отдавал службе. Служба с утра до ночи. И в выходные. Жена обижалась, что мало бываю дома. Таскал ее по гарнизонам, по казенным квартирам.

— В каких войсках служили?

— В разных. Я — служащий политотдела.

— Руководящая роль партии, — бросила Инна Викторовна.

Верховцев снова виновато кивнул. Это было совсем не то, чего ожидала Инна Викторовна. Она была уверена, что Верховцев кинется защищать свою должность, свою партию. Примется разглагольствовать о.необходимости по. литотделов в частях. И о том, что стало с армией сейчас — без них, прежних кадров. Она хотела, чтобы он отвлекся, клюнул на ее приманку. Но он не клюнул. Ему, видимо, было все равно. Все его существо было теперь сосредоточено на одной болевой точке. И точка эта находилась в боксе на третьем этаже, в палате № 38. Она одна болела и мучила сейчас.

— И в ракетных войсках служили. И ведь жили на самой точке. Там такие дозы…

— Вы себя вините, а это ни к чему, — мягко возразила Инна Викторовна. — Вы-то что могли сделать? Женщина сама выбирает свою судьбу. Видимо, для нее было лучше, чтобы рядом с вами.

— Да. Вы знаете, Люся так и говорила: лишь бы вместе. Она любила за ягодами ходить в лес. А там леса были кругом. И вот остановилась однажды и говорит: «Володя, ты слышишь?» Стою и не пойму, о чем она. Ничего такого не слышу. А она говорит: «Птицы не поют». А птиц там и не было. Птицы, они, знаете, чувствуют, что для них вредно. Они давно из тех мест улетели. И вот теперь я думаю: почему Люся, а не я? За что ей?

1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 69
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?