– Ты – моя, Бетия, – сказал Эрик, внезапно отчаявшись объяснить ей, что это не просто любовные игры, не просто ночь страстного безумия, за которой следует вежливое прощание.

– Да уж, наверное, можно сказать, что я твоя, когда ты подмял меня под себя, – пробормотала девушка.

Эрик рассмеялся, несмотря на неукротимую жажду, снедавшую его.

– Умеешь ты польстить мужчине! – усмехнулся он, но тут же снова стал серьезным. – Я не имею в виду эту минуту, милая, а то, что ты принадлежишь мне целиком и полностью, навсегда. Скажи, мне нужно это услышать.

Хотя Бетия не совсем поняла, что он имеет в виду или что может означать его желание услышать такие слова, она решила дать Эрику то, что он хочет. Он, наверное, и не подозревал, насколько был близок к истине. Она – его и всегда будет его, что бы ни случилось. Он поставил на ней свою печать, и ничто не сможет стереть ее. Эрик держит в руках ее сердце, от него зависит ее счастье, но Бетия никогда не сумеет сказать ему об этом. Она сможет только намекнуть, признав, что принадлежит ему. Это придаст ей сил вынести долгие одинокие годы вдали от любимого.

– Да, Эрик, – ответила она тихо, приподнимаясь, чтобы погладить его красивое лицо. – Я твоя.

Это было не то, что он хотел услышать, но для начала и этого было достаточно. Эти слова связывали их обязательством. В ее потемневших от страсти глазах промелькнуло замешательство, но Эрик пока не мог развеять его. Еще рано было говорить о свадьбе. Слишком много незаконченных дел. Бетия могла бы подумать, что он просит ее выйти за него замуж исключительно из чувства долга, только потому, что лишил ее невинности. Эрик хотел, чтобы Бетия доверяла ему безоговорочно, но для этого требовалось привязать ее к себе как можно крепче.

Эрик начал двигаться в медленном, искушающем ритме, который скоро заставил Бетию снова задыхаться от страсти. Она была его, безвозвратно его, и удивлялась, как он может не понимать этого, не чувствовать в каждом прикосновении, не слышать в каждом вскрике. Когда освобождение захлестнуло ее, Бетия почувствовала движения Эрика и погрузилась в слепящий восторг. Окутанная туманом страсти, она слышала его крики, но не имя ее срывалось с его губ. Эрик кричал «моя», сжимая ее в объятиях. Бетия подумала, что его, наверное, тоже раздирают какие-то сомнения. Она прижималась к нему, лениво целуя в плечо, приходя в себя от пережитого восторга. Если у Эрика и были сомнения в том, сколь крепко они связаны друг с другом, то после этой ночи все его страхи должны исчезнуть без следа.

«Холодная сталь у горла – не самый лучший способ начать день», – подумал Эрик, медленно открывая глаза. Руки его обнимали сладко спящую Бетию. Их обнаружили, и это целиком на его совести. Эрик почувствовал слабость от захлестнувшей его вины, смешанной с гневом и разочарованием; Судьба сыграет с ним злую шутку, если последней мыслью в этой жизни станет понимание, что он не уберег Бетию и Джеймса:

– Кузина, тебе лучше открыть свои разноцветные глаза и посмотреть на своего парня, прежде чем я заколю его, – произнес высокий молодой человек, державший меч у горла Эрика.

«Кузина». Эрик никогда не подумал бы, что это слово может звучать так сладко. Бетия пошевелилась рядом с ним, и Эрик крепко прижал ее к себе. Девушка лежала обнаженная, и он боялся, как бы она спросонья не сбросила с себя одеяло.

Эрик изучал наблюдавших за ним мужчин со всевозрастающей неприязнью. Парень, приставивший меч к его горлу, должно быть, Уоллес. Зеленые глаза и темно-рыжие волосы обнаруживали отдаленное фамильное сходство. Трое других были старше. Эрик подумал, что двое из них, должно быть, Питер и Боуэн. Ему не хотелось враждовать с теми, кто так много сделал для Бетии во времена ее одинокого детства.

– Эрик? – прошептала Бетия, пытаясь приподняться и понимая, что возлюбленный удерживает ее на кровати.

– Осторожно, милая, у нас гости.

Бетия в ужасе открыла глаза и огляделась. Когда она узнала Уоллеса, Питера, Боуэна и мужчину, которого звали Томасом, то испытала мучительную неловкость. Она поверить не могла, что ее застали в таком непристойном положении. Затем она увидела меч, приставленный к горлу Эрика, и, чертыхнувшись, оттолкнула его.

– Что ты делаешь, Уоллес?! – вскричала она. – Нет нужды угрожать ему!

– Он лежит с тобой в одной постели, кузина, – злобно ответил тот, все же убирая меч. – Или ты хочешь мне сказать, что вышла за него замуж?

– Может быть, вы все-таки выйдете из комнаты и дадите нам одеться? Тогда я смогу вам все объяснить.

– Ты не ответила мне, кузина. Так ты вышла за этого смазливого негодяя или нет?

– Я не буду продолжать разговор до тех пор, пока не оденусь.

– Пять минут, – прорычал самый высокий мужчина, холодно посмотрев на Эрика.

– Боуэн! – запротестовала Бетия.

– Пять минут. Мы будем стоять за дверью, а Томас покараулит под окном.

– Нам лучше поторопиться, – сказала Бетия, когда за мужчинами закрылась дверь. – Когда Боуэн говорит «пять минут», это значит не больше четырех.

Бетия тихо выругалась; пока они одевались. Она хотела поговорить с Эриком до прихода остальных, но Боуэн не дал ей времени. Казалось ужасным, что последняя ночь с Эриком закончилась так нелепо, но девушка решила, что горевать она будет потом. Сейчас следовало сосредоточиться и хорошенько подумать, что Им сказать, иначе у них с Эриком будут большие неприятности.

– Эрик, мне так жаль, – начала она и вздрогнула, когда дверь с грохотом распахнулась. Джеймс проснулся и заплакал. – О, да будь же осторожнее, Боуэн! Ты разбудил ребенка.

Она подхватила малыша и погладила по спине, успокаивая его, потом обернулась, глядя на вошедших. Люди ее клана обратили взор на нарочито спокойного Эрика. Бетия с изумлением глядела на них, поскольку даже Уоллес, самый низкорослый из всех, был выше Эрика и шире в плечах. Питер и Боуэн всегда казались ей великанами, и теперь она поняла, что прав был Эрик, когда говорил, что по сравнению с большинством мужчин он не кажется особенно крупным. Затем, посмотрев на злые лица воинов из Данби, она начала опасаться за безопасность своего возлюбленного.

– Вам нет необходимости угрожать Эрику и сверлить его взглядом, – сказала девушка, становясь поближе к нему.

– Чей ребенок? – спросил Уоллес.

– Это Джеймс, сын Сорчи. Как бы то ни было, как вы здесь оказались?

– Это не важно. Я хочу знать, почему ты была в постели с этим смазливым негодяем?

– Сперва объясните, как вы нашли нас.

Эрик чуть не рассмеялся, когда все трое повернулись и уставились на девушку. Он мог им только посочувствовать. Бетия ловко отвлекла их от темы разговора, но он понимал, что это ненадолго. Большой темноволосый мужчина по имени Боуэн казался достаточно упрямым, чтобы переспорить ее.

– Мы приехали сюда на базар, – ответил Боуэн. – Остановились в гостинице, чтобы перекусить перед возвращением в Данби. Одна из горничных сплетничала в тот момент о постояльцах. Ей понравился один красавчик, и она жаловалась, что тот не замечает ее. Ей показалось странным, что он поглощен тощей невзрачной девицей со странными глазами. Как может такой симпатичный парень хотеть такую плоскую девчонку с разноцветными глазами? Это привлекло мое внимание. Я подозвал горничную и расспросил ее.