А он, не в силах отвести от нее глаз, подумал, что если бы она могла прочитать сейчас его мысли, то, наверное, была бы потрясена.

Спохватившись, Дельфина уже поняла свою оплошность, ей и самой нетрудно было понять столь красноречивый взгляд неотразимых темно-синих глаз. И, уже не ожидая ответа, попросила:

— Не надо так, Стивен.

— О чем вы?

— Вы своим взглядом вгоняете меня в краску.

Он ухмыльнулся:

— Постараюсь немедленно улучшить свои манеры, если они вас так шокируют. Поверьте, я не могу отвести взгляд — вы так очаровательны сейчас со своими огненными локонами, падающими на плечи, дивными в свете свечей.

Сердце у нее отозвалось на эти слова и часто застучало, но она постаралась не выдать себя.

— Не понимаю, что вы нашли особенного в моих волосах.

Он откинулся на спинку стула. Она действительно была очень хороша сейчас, в своем, похоже, самом нарядном, изысканно простом платье цвета золотого шафрана, который необыкновенно шел к рыжевато-каштановым волосам.

— Для мужчины волосы женщины заключают в себе притягательную силу. Хочется дотронуться до них, распустить, ощутить их шелковистость под своими пальцами, это становится навязчивым желанием. Я вспоминаю, как ваши прекрасные локоны недавно разметались по моей подушке.

Она вспыхнула, почувствовав, что мгновенно ожили запретные воспоминания и желания, подавляемые, но, как видно, напрасно. Его взгляд откровенно говорил о близости между ними, и она, чувствуя, как в ней поднимается ответное желание, смущенно отвела взгляд.

— Мужчин притягивает внешняя оболочка женщины, их не интересует, какова она на самом деле, о чем думает и что чувствует.

Он снисходительно улыбнулся в ответ на ее горячность.

— Да, мужчины не заглядывают так глубоко, когда видят перед собой красивую женщину.

Она насмешливо выгнула бровь:

— Вы не слишком высокого мнения о себе и своих собратьях.

— Верно. Любовь превращает мужчин в глупцов.

— Почему вы говорите о любви с таким пренебрежением?

— Разве? Прошу прощения, Дельфина, если разговор выявил мои самые дурные черты.

— Тогда прекратим его. — Она встала из-за стола. — Пожалуй, я пойду спать. День был длинный. Путешествие и новые впечатления меня смертельно утомили. Я просто падаю от усталости.

Он вздохнул с подчеркнутым разочарованием:

— Какая жалость, я так наслаждался вашим обществом.

— Завтра у нас будет время продолжить, — сказала она и вдруг добавила: — Я не ожидала, что вам будет интересно разговаривать со мной.

— Ну, в этом нет ничего удивительного, — мягко произнес он, сопровождая слова многозначительным ласковым взглядом. — Вы испытывали меня, не так ли, Дельфина?

— Испытывала? Я не вижу никаких оснований для этого.

— Если бы сейчас вы проникли в мои мысли, вы посчитали бы меня неисправимым ловеласом.

— Я и раньше так считала, — заявила она и смело встретила его притворно негодующий взгляд.

Ее сердце, которое она считала каменным, оттаивало и начинало радоваться близости этого человека, в нем просыпалась способность полюбить. Неужели все так замечательно: у нее есть муж, он смотрит на нее с таким восхищением, и скоро заключит ее в свои сильные объятия, и примет в свою жизнь и в свою постель. И какое это наслаждение — откликнуться на его страсть… Она опомнилась, и ей стало стыдно своих мыслей, достойных падшей женщины. Но, уже понимая, что ее непреодолимо тянет к нему, потому что он может ей снова дать то неповторимое блаженство, которое она уже однажды испытала в его объятиях, вновь испугалась своих мыслей. Как и его настойчивого взгляда, недвусмысленно намекавшего, что он собирается сейчас предпринять. Когда он сделал шаг, она ловким танцевальным движением ускользнула от его рук и устремилась к лестнице.

После долгого и глубокого сна, восстановившего ее силы, она принялась за дела. Сначала осматривала дом, потом составляла списки товаров и работ, которые понадобятся для переделки дома, и к вечеру ей захотелось подышать свежим морским воздухом. Она спустилась в небольшую скалистую бухту. Взобравшись на высокий обломок скалы, устроилась удобнее и, оглядевшись, вздохнула с облегчением, — кроме нее, на берегу не было ни души.

Бухта была окружена скалами. На песке было много валунов, скалистый берег вдавался в море, и при высоком приливе волны с грохотом разбивались о скалы, поднимая водяную пыль, окутывавшую их, как туманом. Но сейчас был отлив, и море спокойной гладью блестело на солнце, как стекло. Над головой кружились и пронзительно кричали чайки, их большие крылья сверкали белизной; две цапли бродили выше по берегу среди водорослей.

Она услышала шаги позади себя и поняла, что это Стивен. Повернулась, глядя, как он приближается, и легкая улыбка заиграла на ее губах. Она была рада, что он разделит с ней такой приятный вечер. Он остановился рядом с камнем, на котором она сидела, по его бесстрастному лицу трудно было что-нибудь угадать. Он был босиком, в бриджах и белой рубашке с широко распахнутым на груди воротом.

— Я видел, как вы вышли из дома, и знал, что направитесь сюда, — сказал он добродушно.

Она улыбнулась:

— Невозможно было устоять перед искушением взглянуть на море, да еще в такой прекрасный день. — Она снова устремила взгляд на горизонт, где солнце клонилось к закату, играя оттенками розового, золотого, оранжевого, эта картина завораживала ее.

А Стивен смотрел на Дельфину, любуясь игрой солнечных бликов на каштановых волосах, блеском темных глаз, не в силах отвести взгляд. Ее грудь высоко вздымалась, она сидела, изящно обхватив колени руками, являя взору красоту, свежесть и невинность.

— У вас такой задумчивый вид. — Он прислонился к камню, на котором она сидела. — Я вам не помешал?

Она, вздохнув, тряхнула волосами.

— Нет, нет, вы мне совсем не помешали. Но вы правы, я размышляла о том, что это место создано для того, чтобы обдумывать свою жизнь и будущее.

— Не расскажете, какие мысли пришли вам в голову?

Она кивнула:

— Случилось так, что я неожиданно вышла за вас замуж, и это сразу изменило мою жизнь и мое будущее.

— Надеюсь, она изменилась к лучшему.

— Думаю, рано делать выводы, на это потребуется время. — Она снова взглянула на него с улыбкой. — Простите, Стивен. Наверное, вы находите меня странной. Я мечтала узнать мир, хотя понимала, что вряд ли мне удастся увидеть много. Так скучно вести бессмысленную светскую жизнь, я искала занятия по душе и навлекала на себя гнев родителей, потому что не умею повиноваться. Я не могла мириться с нищетой, хотя сама не нуждалась никогда. Я остро чувствую несправедливость, стараюсь помочь, если могу, и иногда попадаю в неприятные ситуации из-за своего характера.