— Илзбет не Мэри, болван ты этакий, — пробормотал Саймон, наполняя бокал вином.

Пес ткнулся носом ему в колени, ища внимания хозяина, и Саймон сунул ему кусок жареной оленины.

— Есть много причин, старина, почему мне следует держаться от нее подальше. Много разных причин…

Зубастый положил ему голову на бедро.

— Но, если хорошо подумать, главная причина кроется вот в чем: если я возьму то, что хочу, разве смогу я ее потом отпустить? Ложь Мэри поразила меня в самое сердце, однако там постаралась не только она; все это нагромождение лжи и предательства, что досталось мне в те дни! Боюсь, что Илзбет станет еще большим злом, когда захочет уйти и оставить меня в одиночестве.

* * *

Поцеловав детей на ночь, Илзбет собралась идти к себе, но Рейд шепотом окликнул ее.

— В чем дело, милый?

Она подошла к нему.

— Сэр Саймон очень хороший, если сделал то, что сделал для меня и Элен, правда? — спросил мальчик.

Илзбет присела на край кровати и осторожно убрала Рейду волосы со лба.

— Он совершил доброе дело. Он очень хороший человек.

— Если он хороший, тогда почему бы вам с ним не пожениться? Тогда мы с Элен сможем жить с вами. А еще с котом и с Зубастым.

Илзбет и сама отчаянно этого хотела. Счастье было так близко! Но она не решилась тешить сердечко ребенка напрасными надеждами. Она и со своими-то едва могла совладать.

— Я бы не стала об этом думать, милый.

— Он вам не нравится?

— Ох, он мне нравится! Но у взрослых все очень сложно. Мало просто нравиться. Оставь это, Рейд. Чему суждено случиться, то и случится, хотим мы этого или нет. Не забывай, что я скрываюсь, а сэр Саймон пытается найти доказательства того, что я не совершала убийства. Не время думать о чем-то постороннем. Главное — доказать мою невиновность, избавить от преследования семью и вернуться домой, в Эйгбаллу.

— Я знаю. Но мне так хочется помечтать…

Илзбет тихо рассмеялась, поцеловала мальчика в щеку и пошла в свою спальню. Подошла к окну и стала смотреть в маленький, освещенный луной сад на задах дома Саймона. Наверное, она могла бы пойти прямо в спальню к Саймону и получить то, чего так хотела, но это было бы очень смело! А с другой стороны, ей было страшно. Если Саймон уйдет от нее даже после этого, тогда ее сердце точно будет разбито.

Однако желание Рейда запало ей в душу, потому что она и сама об этом мечтала. Воображение отчетливо рисовало картину — они с Саймоном поженились, а рядом Рейд, Элен и их собственные дети! Эта мечта наполнила ее сердце радостью, Однако, ум куда более проницательный, чем глаза, которые заволокло туманом желания, твердил ей этой чудесной мечте не суждено сбыться. Ее сердце выбрало Саймона Иннеза, но, кажется, до его сердца ей не дотянуться, как ни старайся.

Сердце колотилось так, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Илзбет пробиралась вдоль темного переулка между бондарной мастерской и лавкой мясника. Она надела монашеское одеяние в надежде, что ее не узнают, чтобы выйти и поискать кое-какие целебные травы. У бедняжки Элен болело горло, и нужно было смягчить чем-то боль, хотя бы для того, чтобы девочка смогла заснуть. Задача казалась очень простой. Как же случилось, что все пошло не так? Но по крайней мере она раздобыла травы, подумала Илзбет, едва сдерживая смех. Только этого сейчас не хватало — погубить себя, поддавшись собственному страху! И все из-за этой глупой дворняги, думала она, добравшись до конца переулка. Животное вцепилось в подол юбки, и Илзбет обернулась и столкнулась лицом к лицу с одним из приятелей Уолтера. Он даже окликнул ее по имени. В ответ Илзбет промямлила что-то по-французски, выдернула подол из пасти собаки и бросилась наутек. Она не удивилась, когда поняла, что мужчина быстро пошел за ней следом. Кто угодно счел бы ее поведение подозрительным!

Действуя со всей осторожностью, Илзбет осматривала улицу. Она видела дом Саймона, но, чтобы до него добраться, ей нужно было пересечь улицу. Насколько она могла видеть в сумерках, выслеживающего ее человека на дороге не было, но это служило ей слабым утешением. Сделав глубокий вдох, она поправила капюшон, решившись наконец перейти на другую сторону улицы. Илзбет шла с беззаботным видом, но достаточно быстро, чтобы поскорее убраться с дороги, на каждом шагу ожидая, что мужчина окликнет ее снова.

Едва ее ноги коснулись тротуара на другой стороне улицы, где находился дом Саймона, Илзбет оставила всякое притворство и, быстро посмотрев по сторонам, бросилась бегом в знакомый переулок. Она собиралась проникнуть в дом с черного хода, и пока что удача ей сопутствовала. Илзбет добралась-таки до дверей кухни, и никто ее не заметил.

— Послушай, девочка, что ты затеяла? — воскликнула Старая Бега, когда Илзбет ввалилась в кухню и поспешно захлопнула за собой дверь. — Тебе нельзя выходить, и ты это знаешь лучше меня. Ты же обещала хозяину, что не выйдешь из дому!

— Если честно, вряд ли я могла такое обещать. — Илзбет упала на скамью возле старого щербатого стола. — Я ходила за травой для горла Элен. Если его не вылечить сразу, малышка может расхвораться еще больше.

— Да, я знаю. Сама потеряла из-за этого двоих ребятишек.

— Ох, мне очень жаль!

— Это было давно. А что до крошки Элен, так это оттого, думаю, что она слишком много болтает.

Илзбет рассмеялась, снимая капюшон.

— Может, и правда. Болтает и смеется.

— И как же это чудесно — когда смеются детки! Да уж. Но хозяин очень рассердится, если прознает, что ты выходила. Тебя никто не видел? То есть мог тебя увидеть и узнать?

— Ну, один человек видел. Краем глаза, но он не был уверен, что это я. Раньше он видел меня пару раз.

— Этого достаточно, девочка. Глаза-то не скроешь.

Илзбет не поняла, что хотела этим сказать Старая Бега, но возражать не стала. Она знала эту женщину только неделю, однако уже усвоила, что спорить с ней бесполезно. Все равно что биться головой о стену. Она напоминала Илзбет кое-кого из почтенных обитательниц Эйгбаллы.

При мысли о доме у нее защемило сердце. Ее домашние в бегах и прячутся. Единственная добрая новость — что солдаты практически прекратили охоту на Армстронгов. Но Илзбет прекрасно знала, во что может превратиться захваченное солдатами поместье. Если они его и не сожгут, так разграбят, заберут все ценное, съестные припасы, вино. Вдруг Эйгбалла превратится в бесплодную пустыню, прежде чем в нее вернутся законные хозяева? Самое малое, что им грозит, — это голодная зима.

Илзбет покачала головой, отгоняя грустные мысли о доме. Сегодня на нее свалилась новая напасть.

— Да, — продолжала Старая Бега, и Илзбет поняла, что женщина не умолкала ни на минуту, пока она сидела, погруженная в собственные мысли. — Если он прознает, что ты выходила и какой-то болван тебя видел, тогда… — Старая Бега покачала головой. — Не хотела бы я быть на твоем месте, когда он вернется домой. Нет, не хотела бы.