Илзбет произнесла молитву, чтобы ее маленькое приключение осталось в тайне, и пошла готовить смягчающее питье для Элен.

Саймон нахмурился — вокруг шептались слишком уж оживленно. Он посмотрел на человека, который, похоже, был источником слухов. Высокий худой мужчина с копной рыжих волос беседовал с Хэпберном, несколько угрожающе размахивая длинными руками. Интересно, из-за чего шум? Наверняка речь о том, что один болван видел, как другой болван выбирается из окна спальни жены третьего болвана. Саймон подошел к двум женщинам, которые тоже шептались. Судя по выражению лиц и напряженным позам, новость была потрясающей.

— Сэр Джон уверен, что это была она, — говорила брюнетка; кажется, это была Ида Чизхолм — незамужняя сестра сэра Дональда. — Но сэр Уолтер не знает, верить ли ему. Однако представьте, если это правда! Убийца! Здесь!

По спине Саймона пробежал холодок, но он заставил себя сохранять спокойствие. Нужно послушать, что еще говорят. Илзбет не так глупа, чтобы расхаживать по улице, где ее могут увидеть и узнать. С того дня, как она поселилась в его доме, он был по горло занят доказательством ее невиновности и сопротивлением ее чарам. Наверное, за это время было совершено новое преступление, о котором он ничего не знает. Король не стал бы прекращать его расследование лишь потому, что убили еще кого-то.

— Но, Ида, зачем бы ей переодеваться монахиней? Разве это не богохульство? — спросила Мораг Битон, хорошенькая молодая особа с белокурыми локонами, о которой Саймону было известно, что она мила, но несколько глуповата. — Отец Маклин будет в ярости, когда об этом узнает.

— Какая разница, Мораг? Главное, что эта женщина убийца, она убила этого милого молодого человека, Йена Огилви, а теперь свободно бегает по городу! Представь, мы просыпаемся и видим, что у нас перерезано горло!

— Нельзя проснуться, если у тебя перерезано горло, Ида!

Если бы Саймон не оцепенел от страха и злости, он бы наверняка от души рассмеялся, тем более что младшая из женщин говорила с исключительной серьезностью.

— Простите, что вмешиваюсь, миледи, — сказал он, подходя ближе и кланяясь. — Могу я узнать, что это за новость, которую здесь все так живо обсуждают?

— Ну как же, сэр Иннез, это про девицу Армстронг, — воскликнула Ида Чизхолм, одаривая его кокетливым взглядом. — Сэр Йен Грэм заявляет, что видел ее прямо тут, в городе, на дороге. Да, встретил ее на улице, а она еще была переодета монашкой.

— Он так говорит? Очень странная история.

Саймона поразило, до чего спокойно звучит его собственный голос, даже весело. Ведь внутри он весь кипел настолько разными чувствами, что вряд ли сумел бы их назвать, если бы и захотел.

— Зачем этой женщине сюда приходить, чуть ли не на глаза тех, кто ее ищет, чтобы арестовать за преступления — убийство, да еще и предательство?

Именно этот вопрос он хотел бы задать самой Илзбет.

— Говорят, она затевает убийство нашего короля. Разве не должна она сюда явиться, чтобы подобраться к нему ближе? — спросила Мораг.

— Это следует принять во внимание, мисс Битон, — ответил Саймон. — Однако ее заговор уже раскрыт, и я не понимаю, на что она надеется, явившись сюда. Она должна понимать, что ей ни за что не удастся подобраться к его величеству настолько близко, чтобы нанести удар. То есть если допустить, что она действительно убийца и предательница.

— Что значит — допустить? Ее кинжал обнаружили в сердце Йена Огилви. У сумасшедшей не все в порядке с головой, вот что, — заявила Ида. — Как и у всех Армстронгов.

Как раз в этот момент Саймон тоже задумался, в здравом ли уме эта Илзбет.

— Никто не видел, как она убивала. И доказательств, что она убийца, нет. Нашли ее кинжал, но этого недостаточно. Мне непонятно, как особа достаточно умная, чтобы затевать заговор против нашего монарха, сваляет дурака и оставит свой кинжал в сердце убитого человека?

Саймон с удовольствием отметил, что обе девушки недоуменно нахмурились. Самое, время, решил он, посеять зерно сомнения.

— Полагаю, мне лучше пойти и лично побеседовать с сэром Йеном Грэмом. С вашего любезного позволения, леди.

Направляясь к сэру Йену и Хэпберну, Саймон отчаянно пытался унять раздражение. Он твердил себе, что Илзбет не попытается сбежать. А если и сбежит, то не возьмет с собой детей. Хотя это слабое утешение. Ему захотелось немедленно отправиться домой и убедиться, что она на месте.

— Ах, сэр Саймон! — приветствовал его Хэпберн. — Именно с вами нам и надо поговорить. Мой друг, — Хэпберн поспешно представил Саймона и Йена друг другу, — заявляет, что видел Илзбет прямо здесь, в городе, в одеянии монахини. — Рассмеявшись, он покачал головой, но Саймон уловил фальшивую ноту в его смехе. — Не могу понять, зачем она сюда явилась, а вы?

— Говорю вам, что это была она, — сердито сказал Йен. — Такие глазищи, как у нее, не забудешь, если видел их хотя бы однажды.

Да, их не забудешь, согласился Саймон про себя.

— Здесь ее ждет виселица. Зачем ей приезжать и разгуливать по городу, где ее могут увидеть, хоть переодевайся, хоть нет.

— Вот, Йен, и я толкую тебе то же самое.

Хэпберн похлопал приятеля по плечу.

— Тогда почему она сбежала? — возразил тот.

— Наверное, ты напугал бедняжку. Монашки вообще боятся мужчин.

У Саймона крепло убеждение, что Хэпберн лжет каждым словом. Это могло означать только одно: Хэпберн не был уверен, что Йен видел именно Илзбет, однако решил отвлечь его внимание. Но зачем? Саймон терзался тревожными подозрениями — ничего хорошего тут ждать не приходилось. Тем не менее он решил принять участие в игре. Ему нужно было сбить с толку их обоих, чтобы затем ехать домой, изловить Илзбет или удушить ее. Может быть, и то и другое сразу!

— С трудом верится, чтобы эта женщина могла явиться прямо в логово врага, — сказал он. — Виновна она или нет, должна же она понимать, что на нее идет охота. Если ее поймают, ей, может быть, не дадут шанса оправдаться.

— Оправдаться? — Хэпберн рассмеялся. — Ее кинжал нашли в сердце Огилви. Как же, по-вашему, она может оказаться невиновной?

— Я еще ничего не сказал по поводу того, виновна она или нет. Просто доказательств ее вины пока нет. Ничего, кроме этого кинжала. А мы все знаем, что кинжал легко украсть. Возможно, убийца и надеялся, что подозрения падут на другого.

Йен Грэм задумчиво кивнул:

— Вы правы. Очень может быть.

— Вы оба так говорите, потому что под подозрением женщина, — резко возразил Хэпберн. — Но женщины на многое способны.

— Разумеется, — согласился Саймон. — Женщины часто оказываются гораздо хитрее и изобретательнее мужчин. Но я придерживаюсь собственного метода в том, что касается поисков правды, сэр Уолтер. И я пока не обнаружил ни одного серьезного доказательства того, что она и ее клан совершили то, что им приписывают.