продолжаю вводить каждое имя в базу данных поиска людей. Я даже не уверена, что я ищу, чтобы направить меня в том или ином направлении, но я записываю любую информацию, которая появляется для каждого пассажира мужского пола. В этом самолете было сто двадцать два человека. Сто двадцать два разных пути, по которым нужно идти, но только один приведет меня к моему отцу.

Этот конкретный рейс был совершен из крупного аэропорта в Далласе, поэтому в самолете находились пассажиры со всех штатов. Я снимаю тех, у кого есть домашний адрес в Иллинойсе, но, по правде говоря, он, скорее всего, где — то в другом месте, если прячется.

Мои глаза напрягаются от света ноутбука в темной комнате, но я продолжаю, вводя следующее имя: Деннис Лоури.

— Что ты делаешь?

Голос Деклана пугает меня, и когда он включает свет, я на мгновение прикрываю глаза, пока они привыкают к яркости.

— Я не могу уснуть.

Он подходит, огибая стол, чтобы посмотреть, чем я занимаюсь, и когда я поднимаю на него глаза, он раздражен.

— Я же сказал тебе подождать до утра.

— Я знаю, я…

— Что? Хочешь вызвать у себя еще один приступ тревоги, так что позволь мне сказать тебе кое — что, тот эпизод, который ты пережила ранее…

Его слова запинаются, и я могу сказать, как сильно моя паническая атака повлияла на него.

— Ты не можешь так обращаться со своим телом. Ты измотана и лишена сна.

— Тогда помоги мне, потому что я не смогу заснуть, зная, что держу его имя в своей руке. В последний раз я была так близка к нему двадцать три года назад. Как я должна спать? Как я должна быть терпеливой?

Проводя рукой по своим взъерошенным после сна волосам, он тяжело вздыхает и уступает моему нетерпению.

— Ты не поставишь чайник с водой для кофе?

Испытывая облегчение и благодарность за его помощь, я вскакиваю и позволяю ему сесть, затем направляюсь на кухню, чтобы наполнить чайник и измельчить кофе для френч-пресса. Я хожу по кухне и собираю кое — какие вещи для кофейного подноса. Когда чайник закипел, я наливаю воду в стеклянный графин и заливаю гущу.

Я возвращаюсь в кабинет и ставлю поднос на стол.

— Иди сюда, дорогая, — говорит Деклан все еще хриплым со сна голосом.

Он сажает меня к себе на колени и продолжает работать. Я улыбаюсь, приятно осознавая, что ему нужно быть рядом со мной. Его пальцы печатают, вводя другое имя в поисковую систему, а затем он переносит данные в электронную таблицу, в которую я заносила информацию.

— Есть ли что — то конкретное, что ты искала? — спрашивает он.

— Нет. Я просто смотрела адреса и номера телефонов и смотрела, узнаю ли я кого-нибудь из их перечисленных родственников.

— Если он сменил имя и скрывается, я сомневаюсь, что ты встретишь кого-нибудь из его прошлого.

— Да, — вздыхаю я. — Наверное, ты прав.

Я протягиваю руку, беру кружку с подноса и нажимаю на пресс, чтобы налить ему кофе.

— Спасибо. — Он делает глоток, а затем добавляет:

— В Интернете есть несколько крупных сайтов социальных сетей, ориентированных на бизнес для профессионалов. Мы можем искать все имена по этим базам данных. Большинство профилей содержат фотографии.

Я хватаю свой телефон, стремясь найти мужчину, о котором мечтала всю свою жизнь.

— Скажи мне название одного из этих сайтов. Я поищу, пока ты заканчиваешь с контактной информацией.

Через несколько секунд я нахожусь в крупнейшей в мире бизнес — сети и набираю имена, начиная с верхней части списка.

Непрекращающееся тиканье часов приветствует солнце, пока оно поднимается из-за облачного неба. Я смотрю с дивана, на котором сейчас сижу, на Деклана, который только что допил свой кофе, все еще сидя за своим столом. Звуки часов, постукивание клавиш на ноутбуке и стук капель дождя по окну — единственные звуки в комнате.

— Как ты держишься?

— Там ничего нет, — отвечаю я в отчаянии. — Половины этих людей даже нет на этих сайтах, а у тех, кто есть, у половины из них даже нет фотографии профиля.

— Я сам нахожусь в тупике.

Хотя я чувствую себя побежденной, я не теряю надежды, потому что именно мой отец всегда поддерживал эту надежду, когда я хотела сдаться. Даже если бы в моем сердце оставалась лишь крохотная частичка надежды, я не могла ее отпустить, и эта сила держаться всегда была для него.

— Мне нужно сделать перерыв, — в конце концов, говорит Деклан, отодвигая свой стул от стола. Он трет глаза, и я вижу в них усталость. Он протягивает мне руку, говоря:

— Давай. Тебе тоже нужен перерыв.

— Я не могу.

— Элизабет, положи телефон. Ты утомишь себя до такой степени, что тебе станет плохо. Если ты хочешь найти его, тебе нужно немного отдохнуть, чтобы твое тело не отказало тебе.

— Но…

— Это не просьба, Элизабет, — твердо заявляет он, и это не должно быть проверкой его авторитета, а скорее проявлением заботы обо мне.

Ясно, что я его беспокою, поэтому я больше не протестую. Я беру его за руку и позволяю ему отвести обратно в постель. Он прижимается ко мне всем телом, пока я лежу спиной к его груди, но я не могу уснуть. Мой разум не может успокоиться до той степени, чтобы я могла расслабиться. Нахлынули воспоминания, прокручивая кадры моего прошлого: чаепития, сказки на ночь, колючие поцелуи в бороду и прогулки на скутере по окрестностям. Он так живо отпечатался в моей голове, его глаза были неестественно яркими, а его улыбка… Одна только мысль пронзает мое сердце острой болью.

Тихие слезы выскальзывают и скатываются на подушку под моей головой, и я задаюсь вопросом, искал ли он меня в те годы, когда я не была собой. Неужели он просто сдался, когда я жила как Нина? Знает ли он, что я посвятила столько лет своей жизни уничтожению человека, который уничтожил его? Хочет ли он найти меня так же сильно, как я хочу найти его?

— Шшш, дорогая, — Деклан дышит мне в волосы, и я внезапно осознаю, что хнычу.

— Как ты думаешь, мы найдем его? — спрашиваю я, слабо икнув.

— Да. Это займет какое — то время, но я найду его для тебя.

— Ты знаешь, когда я была ребенком, после того, как отца забрали у меня, первые несколько лет меня выгоняли из каждой приемной семьи, в которую меня помещали, — начинаю я ему рассказывать.

— Почему?

— Я находила способы улизнуть посреди ночи. По большей части