– Continuez.

Триш от души надеялась, что миссис Вашер не заметит, что он по ошибке перешел на французский.

Опасения оказались напрасными, и миссис Вашер продолжала читать записку:

– «…делает вид, будто телевизор в ее спальне…» – Густо покраснев, она продолжала уже про себя, явно слишком шокированная, чтобы задумываться, почему Адам говорит на ломаном английском, но при этом пишет без единой помарки.

Как только она закончила, Адам положил руки на стол, угрожающе наклонившись в ее сторону и кипя праведным гневом.

– Я видеть вас. Видеть, что вы делать с телевизором. Моя женщина, она быть недовольна. Я быть недоволен. Дело плохо, – яростно прошипел он сквозь зубы. Теперь всего несколько дюймов отделяло его лицо от лица миссис Вашер. – Вы лгать. Это не по мне. В моей страна с людьми вроде вас случаться нехорошее. Ясно?

Женщина кивнула. Объяснять дальше было незачем. Затаив дыхание, Триш подумала, что у жителей его страны, судя по всему, еще и ужасный акцент!

– Так что, – продолжал Адам, – вы сейчас же убираться. Ясно? Платите, что с вас причитается, и мы прощаться.

– Но я не могу! Я… чековая книжка у меня в косметичке, а замочек заклинило! – заикалась миссис Вашер.

– Носить сюда! Я, Валентино Капелли, вскрою ее голыми руками! – театрально воскликнул Адам.

Триш бросилась на кухню, с трудом сдерживая смех.

Некоторое время спустя, услышав их голоса в прихожей, она высунулась посмотреть. Мрачная фигура Адама грозно заслоняла вход. Подкравшись сзади, она увидела, как миссис Вашер торопилась на пристань, волоча за собой бесчисленные чемоданы. Путь окажется нелегким с таким багажом, но теперь это уже не ее дело!

Адам поднял руку. Между пальцев был зажат чек.

– Неплохо, а?

Не удержавшись, Триш рассмеялась, а за нею и Адам.

– С людьми вроде вас случаться нехорошее, Валентино Капелли!

– А моя женщина? Она быть довольна? – спросил он, словно пародируя кого-то, кому совершенно справедливо отказали в роли в «Крестном отце».

Триш смеялась до слез.

– Какой ужас! Ну, ты даешь! Я с трудом сдерживалась. Как ты мог оставаться таким серьезным?

– Потому что это было и вправду серьезно, дорогая. Она изводила тебя. А за это любого ждет смерть! – вскричал он, снова входя в роль.

Он прекрасный актер, неожиданно с горечью подумала Триш. Милый, забавный, обаятельный.

– Спасибо, – нехотя поблагодарила она и с невеселой усмешкой добавила: – Ты был неподражаем.

– Ну, а теперь, – сказал он, обнимая ее за талию, – мы одни. Постояльцев больше нет. Здесь только ты и я…

– Это ненадолго, – поспешно заметила она, отстраняясь. – Скоро приедут новые. Мне же нужно зарабатывать на жизнь.

– Но сейчас мы одни и можем наконец поговорить о нас. Так что, cara, на чем мы остановились?

– Не надо, Адам!

Но он уже целовал ее, касаясь языком ее губ, и она ощутила, как страсть снова берет над ней верх. Его интересует только секс, думала она, яростно впиваясь в его губы. Господи, что она делает! В ужасе она уперлась ладонями ему в грудь.

– Нет, я не могу. Мне надо поговорить с Тимом!

– Зачем? – Его глаза сузились.

– Поговорить… о наших с ним отношениях.

Его пристальный взгляд смутил ее. Наверное, так кажется из-за этого костюма, решила она.

– Ты же его не любишь! – Глаза Адама сверкали на смуглом лице.

Ревность, подумала Триш. Он хочет, чтобы я принадлежала только ему. Это пугало ее. Он хочет быть хозяином, подчинить ее себе, лишить независимости. Любовь прекрасна только в кино. А в действительности ты словно ходишь по краю пропасти и не знаешь, чего ждать.

– Ты слишком долго колеблешься! – произнес он. – Позволь мне напомнить тебе кое о чем…

Он целовал ее: губы, лицо, шею, плечи… И моментально добился своего.

Она подняла на него полный истомы взгляд. Его глаза потемнели от горевшего в них желания. Триш почувствовала, как он ласкает ее грудь, ощутила его пальцы на твердых сосках.

– Скажи, что не любишь его! – прошептал он.

– Не люблю! – выдохнула она. – Пожалуйста, Адам! Не надо. Так нечестно!

– Тебе нужны правила? – Склонив голову, он приник губами к ее груди. – Их не существует!

Страсть захватила их обоих. Он целовал ее, ласкал, срывая с себя рубашку, стягивая платье с ее восхитительного тела.

И вот она перед ним: в одних трусиках, испуганная и в то же время возбужденная, заставляющая трепетать каждую клеточку его тела.

– Но… Адам, – пробормотала она. – Мы не можем. Мне нужно поговорить с Тимом…

Он поднял голову. Но. Существовали тысячи этих «но». И чтобы снова не лишиться самообладания, он воспользовался ее колебанием и отстранился.

– Проклятый остров! – Разочарование было слишком велико. – Можно подумать, что жизнь здесь – это и есть абсолютная свобода! Да это же тюрьма!

Триш вздрогнула. Холодно прошла мимо. Он не стал ее удерживать. Нужно было успокоиться, понять наконец, что с ним происходит. Когда он вернулся на остров, узнав, как расстроил ее его отъезд, у него словно выросли крылья. Адам и представить себе не мог, что чувства окажутся настолько сильными, сделают его таким уязвимым. Этого он боялся больше всего.

Триш сосредоточенно мыла посуду. Не займись она уборкой, наверняка бы расплакалась, а она не из тех, кто легко сдается.

Черт его возьми! – проклинала она Адама. Ее отказ привел его в ярость. Луиза была ему глубоко безразлична, и именно поэтому Триш едва снова не поддалась соблазну.

Она нетерпеливо смахнула навернувшуюся слезу. Желание соблазнить ее превратилось для него в какую-то навязчивую идею. Он опасный волокита без чести и совести.

И он ненавидит Брайхер. Задыхается на этом крохотном островке. Ему пора возвращаться в свой мир.

Но в то время, когда она оттирала и чистила, тело продолжало дразнить ее. Триш то и дело останавливалась, мечтательно глядя перед собой, вспоминая, как он целовал ее, запах его тела…

Так она и стояла, погруженная в свои романтические грезы, когда вошел Адам. Стоило им обменяться взглядами, как недавняя страсть пробудилась вновь. Словно чиркнула спичка и пламя вспыхнуло с новой силой.

– Катер будет через полчаса, – проговорила она безжизненным голосом.

– Триш, – негромко произнес он, – я бы хотел поехать с тобой. Конечно, не для того, чтобы разговаривать с Тимом, – поспешил объяснить он, заметив, что она хочет возразить. – Просто прогуляться по острову Святой Марии. Проведать бабушку.