– Ладно, хорошо, Мерси… Как я и спрашивал у твоей сестры, есть ли у вас близкие родственники или…

– Пить! – вмешался шериф. – Мне действительно нужно выпить. – Он несколько раз прочистил горло и вытер рот желтовато-оранжевым рукавом. Мерси поморщилась, увидев отвратительную белую субстанцию, стекающей из уголков его губ.

Злость заклокотала в груди Мерси, и сдерживаемые до этого слова вырвались наружу.

– Извините, но у нас нет домашнего лимонада, которым мы обычно вас угощали, с тарелкой печенья и парочкой сладких заклинаний. Видите ли, наша мама, Ведьма кухни, которую все горячо любили, умерла. Трагической смертью. Прошлой ночью. В данный момент мы не можем в полной мере исполнять свои социальные обязанности. Но, эй, давайте пройдем в дом. Хантер, видимо, свернулась калачиком на кухонном полу и рыдает. Я уверена, она не будет возражать, если кто-то начнет подгонять ее, потому что кто-то – о ужас! – хочет пить.

Мерси отряхнула подол платья и развернулась, чтобы подняться по ступенькам. Злость ощущалась прекрасно – лучше, чем отчаяние. Лучше, чем горе, которое казалось такой глубокой пропастью, что там терялись слова. Остановившись перед широкими дверями, она оглянулась через плечо. Шериф уже следовал за ней по пятам, а заместитель переминался с ноги на ногу, теребя полы своей шляпы.

– Собираетесь остаться на улице? – выпалила Мерси. Теперь, когда она наконец-то вновь обрела власть над речью, слова буквально вырывались из нее.

– Ну. Эм-м… Нет. Мэм. Я зайду и…

Она не стала дожидаться окончания его раздражающего и предсказуемого ответа. Она вошла в дом, не придерживая за собой двери, и столкнулась с высокой женщиной – почти ровесницей ее мамы, – которая была облачена в цветастый махровый халат Эбигейл. Ее густые черно-бело-рыжие волосы струились по спине. Женщина сузила необычайно янтарные глаза.

– Прости, Мерси! – Вместо того чтобы пошатнуться, женщина грациозно отступила назад.

– Какого черта…

– Шериф! Заместитель! Прошу извинить меня за задержку. – Хантер выбежала из кухни, неся в руках два граненых стакана чая со льдом. – Меня отвлекла наша тетя Зена.

– Наша кто? – Мерси казалось, что ее голова вот-вот взорвется.

Хантер пристально посмотрела ей в глаза, одарив Мерси тем самым взглядом. Которым сестры обменивались с тех самых пор, как научились формулировать целые предложения. Взглядом, который буквально означал: «Подыграй, а вопросы задашь потом».

– Тетя Зена, – повторила Хантер, протискиваясь мимо Мерси и незнакомки, чтобы передать мужчинам чай. – Ты спала, когда она несколько часов назад приехала сюда. Я думала, ты знаешь о том, что она здесь. Столько всего произошло. – Хантер потерла виски и поморщилась, будто испытывала невыносимые мучения от головной боли, после чего продолжила: – Шериф, заместитель, не желаете присесть? – Жестом девушка указала на диван.

Шериф большими глотками пил чай, поэтому ответил заместитель:

– Нет. Спасибо. Мы не задержимся здесь. У вас очень много дел. Итак, эм-м, Зена? Вы приехали, чтобы взять опекунство над девочками?

С изящной грацией Зена подошла к пустому дивану и присела на подлокотник, старательно прикрывая обнаженные ноги халатом. Тыльной стороной руки пригладила волосы и произнесла:

– Да. Конечно. Больше никто не сможет защитить наших девочек.

Мерси уставилась на женщину – на разноцветную копну волос и выразительные янтарные глаза, – и ее желудок совершил кульбит.

Заместитель шерифа сделал пометку в своем маленьком блокноте.

– Я не знал, что у Эбигейл есть сестра.

– О, у нее нет сестры, – быстро вмешалась Хантер. – На самом деле Зена – мамина троюродная сестра с востока. Просто мы всегда называем ее тетей.

– Хорошо. Понятно. Вы планируете остаться здесь, в Гудвилле, с девочками? – поинтересовался заместитель Картер.

– Я всегда буду рядом с девочками Гуд, – ответила Зена. Взглянув на свою руку, она нахмурилась и слизнула крупинку со своих длинных острых ногтей.

– Нам пора, – произнес шериф, передавая Мерси пустой стакан. – Много дел теперь после этого убийства, и все такое…

Заместитель вытер бровь рукавом рубашки.

– Девочки, мы будем рядом, если вам потребуется помощь. И, пожалуйста, позвольте выразить свои глубочайшие соболезнования. Ваша мама была прекрасной женщиной. – Он поставил нетронутый стакан с чаем на кофейный столик и почтительно кивнул девочкам и Зене, а затем последовал за шерифом, который уже стоял на крыльце за дверью.

Уперев руки в бедра, Мерси повернулась к женщине, изящно балансирующей на подлокотнике дивана.

– Кто она?

– Ну, веришь или нет…

– Мерси Энн Гуд, ты знаешь меня с той непростой ночи, в которую ты появилась на свет на три минуты раньше своей сестры. Я понимаю, что ты не Ведьма кухни, какой была твоя мать, но не могла бы ты, милая, заварить мне огромную чашку обезболивающего чая Эбигейл с большой порцией меда? У меня трещит все тело после того, что прошлой ночью со мной сделал ужасный Фенрир. – Ей пришлось сделать паузу, и она прижала руку к идеально изогнутым губам, чтобы подавить всхлип, и тихим шепотом продолжила: – Я так скучаю по моей милой Эбигейл.

Мерси подошла и встала прямо перед Зеной. Она посмотрела ей в глаза, медленно протягивая руку, чтобы дотронуться до ее пышных волос.

– Божетымой, Зена?

– О, чудесные сосочки Бастет! Конечно, это я. Знаю, что ты не глупа, поэтому спишу твой шок на горе.

Мерси перевела взгляд на Хантер.

– Как?

Хантер пожала плечами.

– Не уверена, но она забрызгала меня слюнями после заклинания.

– Ты знала, что она была человеком в кошачьем обличье?

– О, перестань! Я и есть кошка. Фамильяр, если быть точной, который сопровождает семью Гуд из поколения в поколение. На данный момент меня можно считать кошкой в человеческом обличье. – Она облизала тыльную сторону ладони и провела ею по восхитительно непослушным волосам.

– Мне нужно присесть. – Мерси рухнула на диван.

– О, нет-нет-нет. – Зена ловко встала, схватив Мерси за запястье, и потащила ее на кухню, а Хантер последовала за ними. – Тот зверь сильно меня ранил. Во-первых, мне нужен восстанавливающий чай. И пока я застряла в человеческой шкуре, не отказалась бы отведать несколько трюфелей из сушеных цветков кошачьей мяты, которые ваша мама хранит в морозилке. – Когда девочки молча уставились на нее, добавила: – Что? Они лечебные. А во-вторых, нам нужен план. У нас много дел, девочки.

Оцепеневшая Мерси исчезла в просторной кладовой Эбигейл и с легкостью отыскала нужный обезболивающий чай, подписанный аккуратным почерком матери. Остановившись на мгновение, девушка вдохнула витавший там аромат и зажмурила глаза, не позволяя слезам политься по щекам. «Делай только одно дело зараз. Сначала разберись с одним вопросом, потом переключайся на следующий. Станет легче – не лучше, но легче. Должно стать».