– Семейные реликвии, – проворчал я, с запоздалым испугом вспомнив, как в порыве раздражения хотел их всей кучей закинуть в кусты. Осторожнее надо быть с бабкиными подношениями! А то, вон, лишил бы ее лучшей части полученного наследства! Поскольку унаследованная избушка под понятие «лучшее» точно не попадает.

Мрачно вздохнув, я свободной рукой под строгим бабкиным взором водрузил всю связку обратно на шею. А потом, продолжая прижимать мочалку к причинному месту, шагнул из кабинки, так как льющаяся вода уже сама за меня проделала всю работу по смыванию мыла. Оказавшись снаружи, я ловко заменил мочало на полотенце, принюхался к себе. Вроде бы отмылся… Интересно, а какие амулеты сама бабка носит, что с нее все ее проказы, как с гуся вода? Вон, благоухает какими-то травками! И даже намека нет на ту дрянь, которую она собственноручно выплеснула в ловушку.

– Пойдем! – позвал я ее, поскольку она продолжала стоять и чему-то загадочно так улыбаться. – Торопиться надо!

– Куда, Тройчик?

– Как «куда»? В Веселовку, сама же сказала! Навалять там найденному негодяю по первое число, а потом кидаться к нашим на выручку. Чем скорее, тем лучше. Волчары-то с Ламадяем под любую ситуацию адаптируются, но там же дети еще! И Тарюшенька! – не удержавшись, добавил я: она, такая вся ароматно-шелковисто-нежная, точно не была приспособлена для жизни в плену… да еще и в рабстве, если окажутся верны бабкины предположения.

– Тройчик… – Яга лукаво сверкнула клыком. – А признайся бабушке, у тебя с Тарюшей точно того… ничего не было?

– Да ты в своем уме?! – рявкнул я, так как ее взгляд на мое полотенце не дал мне истолковать ее вопрос как-то иначе. – Межвидовые союзы, знаешь ли, законом караются! И родственниками еще, – помрачнел я, снова вспоминая Лагуту.

– Так то союзы, – усмехнулась бабка. – Но ведь есть же еще общение без обязательств!

– Слушай, ты откуда всего этого набралась? – возмутился я. – И вообще, нечего тут отвлекаться на посторонние темы, надо о деле думать! – я гордо прошествовал к выходу из ванной. Было-не было… Ну, обжимались мы с Тарюшей в порыве вскипающей взаимной симпатии, да только бабке точно в эти дела нечего нос совать. С чего это она вообще сегодня оживленная такая? Явно не к добру!

– Твою ж… петельку да развязать! – ахнул я, оказавшись в комнате. В последний момент сумел удержаться от матюга, как примерный пай-мальчик, и даже полотенце не уронил. Зато челюсть отвисла: – Когда ж ты это успела?!

Было, от чего офонареть: теперь в моем суровом холостяцком жилище там и сям стояли комнатные цветы! В горшочках! Цветущие буйным цветом! Да нахре… то есть, зачем они мне?! Все равно передохнут, если кому-нибудь не успею отдать. Я уж не говорю о том, что смотрятся они здесь, как конфетки, поданные – о, ужас! – к пиву.

– Иди уже, одевайся! – не торопясь отвечать, бабка подтолкнула меня, замершего на пороге, в спину. – Да поедим, наконец.

– Ой… пельмени, – вспомнил я. – Может, поставишь пока воду греться, чтобы хоть несколько минут сэкономить?

– Не беспокойся, Тройчик, все готово. Давай, я на кухне тебя буду ждать, – Яга наконец-то избавила меня от своего пристального внимания, дав мне возможность спокойно одеться в чистое и даже за это время немного подумать. Веселовка слыла более спокойным поселком, чем Погудовка, но жили в ней тоже далеко не ангелы. И с Раром, местным участковым, мы тоже как-то общего языка не нашли. Точнее, мы его не слишком искали, общаясь лишь по мере официальной необходимости. Возьмется ли он теперь мне помочь? Должен бы, особенно учитывая, что его поселок был одним из тех двух, откуда оказались похищены даже дети. Но все же мне не хотелось испытывать судьбу, задавая ему этот вопрос: а вдруг да откажется от предлагаемого сотрудничества? И тогда получится, что я буду – все равно ведь буду! – действовать на его территории уже вдвойне нелегально, при этом наверняка еще и отслеживаемый местной властью, которую сам же своим вопросом предупрежу о моем вторжении. Нет, лучше начинать поиски молча, посвящая в них вообще как можно меньшее количество населения. А там уж как повезет.

С этими мыслями я зашел на кухню, к Яге, и снова дрогнул душой, увидев изобилие на столе. Он был заставлен так, как будто волчицы опять ко мне наведывались!

– Кого на этот раз обчистила? – спросил я строго, разворачиваясь к хитро улыбающейся хулиганке. – Во что ты меня втягиваешь?! В разбой среди бела дня?!

Я еще много чего хотел ей сказать о нарушении закона и подрыве моего авторитета среди населения. И о том, что с последней задачей я порой и без ее помощи неплохо справляюсь, одними своими силами. Но тут услышал, как открывается входная дверь, и звонкий веселый голосок сообщил с порога, явно не мне:

– Ну вот, теперь точно все готово!

– Ай, умница! – засветилась бабка. – Ну иди, иди сюда, он уже вышел.

– Ты не забыла, что у нас на сегодня важные дела запланированы? – строго спросил я у Яги, решившей, похоже, меня в этот день со свету сжить всякими своими сюрпризами! – Или ты заботишься о том, чтобы я не печалился, покидая свой дом и отправляясь на поиски? Так еще немного твоих усилий, и мне уже захочется отсюда не просто уйти, а сбежать, быстро и безвозвратно… Здравствуйте, девушка, – машинально кивнул я появившейся гостье. – Вы, я так понимаю, ко мне? По какому вопросу?

– Глаза пошире раскрой, – посоветовала мне бабка. – Сам все сразу поймешь.

Это бабкино замечание стоило ей еще одного моего неласкового взгляда. Потом я переключил свое внимание на гостью. Ну и что я тут должен понять? Даже если бы у меня глаза, как у наших водяных, не просто раскрывались, а еще и выдвигались бы из глазниц на ножках? А эти, уже две проблемы ходячие вместо одной, стоят и явно чего-то ждут от меня. Вот терпеть я не могу этой женской привычки намеками да загадками говорить! Особенно при опросе свидетелей с потерпевшими, но и в домашних условиях тоже! Ну, приезжая девушка, не наша. Однако Яга меня на это счет уже успокоила, заявив, что гуманоидам нечего опасаться колдуна. Так дальше-то что тогда?

– Трой, – девушка виновато взглянула на меня, так и не дождавшись ни слова. – Ты прости, конечно. Вижу, что я не вовремя. Но я тебя долго не задержу. Просто хотела поблагодарить за то, что ты со мной ночью нянчился.

– Аланая?! – вот теперь глаза у меня распахнулись точно так, как бабка хотела! Хорошо еще, что не выпали из орбит! Нет, я всегда знал, что жизненные обстоятельства сильно влияют на женскую внешность. Но чтобы вот так?! Чтобы из опухшей пьяной бунтарки с гнездом на голове, переродившейся потом вообще в замученное бледнолицее нечто, да вылупилась бы такая вот пташка? Не красавица, честно скажу, но настолько миленькая, что рука прямо сама тянется на правах знакомого по щечке ее потрепать. Я, конечно, не стал этого делать, а свое изумление поспешил объяснить другими причинами: – Вот уж не думал, что ты так быстро оклемаешься! Даже с бабулиным зельем!

Бабка отчетливо хмыкнула, давая мне понять, что ее-то уж я этими словами не смог обмануть. Потом засуетилась: