Хотя, если с этой стороны посмотреть, простецы и правда решительно настроены прожить дальше без магов, к тому же — воспользоваться ресурсами волшебных долин.

А для магов простецы — лишь субстрат, в котором может прорасти жемчужное зерно. И ни для чего больше они не надобны.

И такие как Ветка всегда останутся на обочине, кто бы там не рулил сверху. Таким, как она — что маги, что артефакторы, что простецы-промышленники, денежные воротилы — все один черт, никто ее не спасет. Только если случайно.

Не надо было снимать кисмет.

Лео внезапно ощутил плохо контролируемый гнев и подумал, что хорошо бы некоторых его надменных и холеных собратьев отправлять в этот осенний холодный город, полный страхов и несбывшихся надежд. Выдать обувь с картонными подметками, куцее промокающее пальтишко, и позволить всласть поголодать, похолодать и познакомиться с тем, как выглядит бесконечная неуверенность в завтрашнем дне.

Смерть Красного Льва, самоубийство по сути — в этом умненькая девочка Бернини, как не крути, права — осуществленная с шумом, с грохотом, повлекшая за собой уничтожение центра Винеты, была геройской.

Смерть родителей Лео, сражавшихся с Красным Львом плечом к плечу, против королевского золотого эскадрона в артефакторных меха-бронях, несомненно, была геройской.

Смерть, ежедневно подстерегающая горожан-простецов от болезни, от увечья, от голода, от банальной старости, казалась страшной, как гнилой череп с оскаленными зубами. Страшной и вместе с тем обыденной. И рядом с ней тускнели все эти смерти за проклятый браслет, которые случились и, может быть, еще случатся, если нынешний обладатель браслета ненароком покажет кому-нибудь свое сокровище.

— Я буду очень аккуратен, — сказал Лео священнику. — В прошлый раз произошло просто досадное недоразумение. Скажите, а Кассий — что он вообще за юноша? Выглядит настоящим лидером и заводилой. Сегодня краем уха в столовой слышал, что он раньше дружил с Бьянкой Луизой?

— В одной школе учились, он на класс старше. Но я так понимаю, у него здесь возникла симпатия к другой девочке, к Доменике Энтено. Бьянка, конечно, расстроилась, а потом была эта безобразная сцена в столовой…

— Я, наверное, еще не застал.

— В самом начале года. Бьянка подставила ему ножку, когда Кассий шел от раздаточного окна с подносом. Мальчик упал, поднос упал, все пролилось и размазалось. Она, мне кажется, сама испугалась и расстроилась, предлагала Кассию отдать свой суп, но он, конечно, отказался и гордо ушел голодный. С тех пор никак мир их не берет. Бьянка Луиза чудесная девочка, умная, добросердечная, но такая импульсивная!

Падре улыбнулся и покачал головой. Много же он знает про здешних учеников. Впрочем, про Бьянку Луизу он знает точно, она же истая католичка.

— Падре, вы через час зайдите во второй корпус, а мы с инквизитором спустимся в подвал, он хочет подстеречь того, кто снял слепок с ключа. Надо же, кому-то приспичило такие шутки шутить, когда расследование в разгаре. Как вы думаете, это может быть убийца?

Падре пожал плечами.

— Все может быть. Но дымовуху подбросили ребята.

— Или кто-то хочет, чтобы мы так думали.

Падре отвел глаза и вздохнул.

— Новенький в школе только вы, Лео. Остальных я знаю по нескольку лет. Не могу представить, что кто-то из нас мог убить своего товарища. Люди, конечно, разные, и в коллективе не все гладко, но…

— Это точно не я, — смутился Лео, — могу поклясться.

Падре Кресенте поморщился и покачал головой:

— Никогда не клянитесь, Лео. Свидетелем верности слова и дела становится совесть, а не клятва. Однако ключ крали точно не вы, — он улыбнулся, — у вас… как это называется? Алиби?

— Алиби. Ладно, посмотрим, кто придет сегодня. Его и спросим. Хотя не обязательно он именно сегодня придет, и не обязательно ночью…

— Не страшно вам будет с инквизитором в подвале?

— А чего мне бояться, — не очень натурально соврал Лео, — я совершенно точно никого не убивал. К тому же, это вообще может быть какое-нибудь баловство или собрание клуба нашей дорогой Бьянки Луизы.

— О, вы знаете про клуб великих выдумщиков? — заулыбался падре.

— Бьянка не особо скрывала.

Падре Кресенте кинул на Лео непонятный взгляд, потом кивнул и пошел по коридору, в своей длинной черной сутане, невысокий и очень прямой. Лео посмотрел ему вслед, а потом начал спускаться по лестнице вниз, к подвалу.

Де Лерида ждал его в тени лестничной клетки, сливаясь с изломанной темнотой. Единственная лампочка с жестяным абажуром сочила жидкий свет на серую, оббитую крашеным железом подвальную дверь. Лео показалось, что там и человека-то нет, только еще одна тень.

Он неуверенно моргнул, инквизитор шевельнулся и выступил в желтый круг света. На лице его отражался легчайший отблеск оживления. Каким-то шестым чувством Лео понял, что инквизитор действительно оживлен (насколько может быть оживленной человекообразная ящерица с чувством юмора настолько неприятным, что, может, это не и чувство юмора вовсе), а также относится к перспективе просидеть в сыром подвале до утра как к чему-то весьма занимательному.

— Запрем дверь изнутри, — сказал де Лерида. — Можете пока включить фонарик, но как только займем свои места — сразу погасите и забудьте про него.

— Да, господин инквизитор.

— Зовите меня Мануэль. А то эти титулования утомительны и занимают время.

Неожиданно. Вряд ли инквизитор записал Лео в друзья, может правда считает, что время надо экономить таким образом?

— Хорошо, го… Мануэль.

Лео повернул ключ в темной скважине и дверь бесшумно отворилась. Похоже, замок и петли хорошо смазывали. По очереди переступив высокий порожек, они вошли в просторный темный подвал, в котором витали запахи сырости и уютно бурчала горячая вода, поступавшая из котельной.

Белый луч фонарика выхватил из мрака широкие трубы отопления, плавно изгибавшиеся у дальней стены вверх. Трубы были обмотаны какой-то то ли паклей, то ли войлоком, наверное, чтобы тепло не уходило. Пол оказался неожиданно сухим и чистым, а потолок — низким.

Уютно и тепло здесь, гораздо теплее, чем в спальнях — неудивительно, что подростки сюда набиваются всеми правдами и неправдами. Они, похоже, просто ходят сюда погреться.

Вот сейчас инквизитор изловит страшно опасных малолетних злоумышленников, сделавших слепок с ключа, и что дальше? Расстреляет их, что ли?

— Думаете, это преступник сделал ключ? Или все же дети? Они правда что-то опасное тут затевают? — спросил он вслух.

Инквизитор неопределенно хмыкнул, глядя, как луч фонарика обшаривает кирпичные стены с проемами в темноту, гроздья провисших проводов и обернутые утеплителем трубы.

— Нет, не думаю. Но хочу знать, кто это и зачем. Вы, Лео, идите и устройтесь подальше, а я вот в том углу, за трубами. Не спугните их только.