тряпку. — Бандана моя. Не первой свежести, конечно, но хоть так.

Руки не слушаются. Витя вручает мне мою сумку и завязывает бандану. Ухмыляется.

— Теперь, как наша выглядишь, — разворачивает к зеркалу.

Хлопаю слипшимися ресницами. На моем лбу белый череп, как на флаге пиратов или табличке «Не лезь — убьет». Из-под серой ткани видны коротки волоски. Трясущимися пальцами дотрагиваюсь до них.

— Ой, не! Второго пришествия я не выдержу, принцесса.

Утаскивает меня к выходу. Мы идем не к главному выходу, а через двор. Позволяю Вите себя вести. Он доводит меня до своего мотоцикла. Стопорюсь.

— Держи, — подает шлем, надевает свой. — Не умеешь что ли?

— Нет.

— Сахарная ты, принцесса, честное слово. И нравится же Северскому тебя опекать, — ворчит, помогая мне со шлемом. — Садись и держись за меня крепче.

— Я боюсь…

— Ты хочешь к Илье или нет? — уже недовольно цедит через зубы, седлая своего «коня».

— Да.

— Тогда садись.

Облизываю сухие губы, перекидываю ногу и жмусь к Вите, потому что он не дает мне опомниться, заводит мотоцикл, и тот с гулом срывается с места.

_____

Не забываем заходить в телегу t.me/iolantapalla

19

POV Илья

— На сегодня хватит, — Саныч хлопает меня по плечу, когда закатываю тележку с материалами в пустое помещение. — Деньги я тебе уже перечислил. Иди и отдохни хорошенько.

Сегодня вместо дороги в школу я свернул на другую. Из-за нервов. В голове не укладывается, что Малику и Серого могут забрать. Не знаю, как Ника, а я себе не представляю жизнь без них. Мне глубоко плевать, какая кровь течет в их венах, и что написано в свидетельствах о рождении. Они наши. Роднее не придумаешь.

Как и чем помочь в такой ситуации?

Не косячить?

Как?

Если меня спровоцируют, то я в долгу не останусь. Разум, конечно, удерживает во мне долю адекватности, но с появлением в моей жизни Алисы все летит в пропасть с неизмеримой высоты.

— Что вы творите, остолопы! — Саныч включает начальника, пока другие парни пытаются работать.

Вообще у него коллектив слаженный, но бывают казусы из-за незнания. Не все мастера высокого уровня. Некоторые не могут отличить цемент от асбеста. Их берут ради экономии и не по воле Саныча.

Ухожу в сторону вагончика. Снимаю грязную одежду и смываю с себя грязь. Душ временно на улице. Бодрит. Переодеваюсь в чистое, сажусь на порожек около вагончика. Не хочу возвращаться домой, потому что могу застать там работников опеки.

Слышу, как гудит мотор мотоцикла. Прищуриваюсь, глядя на железного коня друга.

Сердце резко хапает крови, когда вижу, кого он привез с собой.

Поднимаюсь и сжимаю кулаки.

Какого черта?!

Алиса осторожно сползает с мотоцикла и не спешит подходить. Перевожу взгляд на Витька. Он скидывает с себя шлем, кладет на сиденье и кивает Разиной. Та не двигается. Обнимает себя руками. Иду к ним.

— Ты зачем её сюда привез? — цежу через зубы.

Нет. Я не стесняюсь того, чем занимаюсь. Просто Алиса вызывает во мне сокрушающие эмоции, а я итак на взводе.

— Есть причина, — очень оригинально, если учитывать то, что он был против того, чтобы я общался с Разиной.

— Слушаю, — смотрю то на него, то на нее.

Сердце в груди колотится, как будто хочет сорвать все цепи, на которых держится. Вопреки всему мне хочется обнять Разину. Она, как потерянный олененок, пропитана страхом и беззащитностью. Прищуриваюсь, когда замечаю, что она сильно дрожит. И что тебя напугало, принцесса?

— Да, я даже не знаю, как сказать, — вижу, что Витьку неловко. Проводит руками по волосам, ерошит их на затылке. — Лучше показать, наверное.

Алиса отрицательно качает головой, пробуждая во мне странное чувство — волнение.

— Сними, — Витек присаживается на край мота. — Он все равно увидит. Че зря ехали сюда?

Разина часто дышит, протягивая руки к шлему. Пальцы её не слушаются. Не может расстегнуть ремешок. Иду к ней. Безвольно опускает руки, пока я помогаю с креплениями. Снимаю шлем и зависаю на её новом образе. Бандана на ней больно знакомая. Скашиваю взгляд на Витька. Он пожимает плечами. Снова смотрю на Алису. Веки припухли. Глазные яблоки красные. Вид забитый. Ничего не понимаю…

Она не спешит устанавливать со мной зрительный контакт и терзает губы зубами.

— Снимай уже! — ворчит друг. Разина шумно выдыхает прежде, чем снять с головы бандану, а когда делает это, у меня внутри сгорают все предохранители. Её длинные волосы похабно обрезаны. Молча, пытаюсь взять под контроль то, что разрывает грудную клетку. Злость — штука непредсказуемая. Если вовремя не тормознуть, то можно не просто накосячить, а лихо угробить жизнь. Сейчас я хочу кого-нибудь закатать в асфальт. Протягиваю руку к неровной пряди около её лица, но не прикасаюсь. Лицевой нерв подергивается.

— Кто? — сиплю, а Разина молчит. Её губы дрожат. Руками обнимает себя. Взгляд опускает. — Алиса, кто это сделал?

Отрицательно машет головой. По щеке катится слеза. Одна. Вторая…

В ушах шумит. Кажется, сердце бьется в каждой клеточке тела.

Витек показывает мне, что в курсе, кто поиздевался над принцессой.

Мне пока лучше не знать.

Притягиваю Алису к себе. Крепко обнимаю.

Дрожит.

Тихо плачет.

Её боль плавно перетекает в мой организм и трансформируется в желание убивать. Кто посмел ее тронуть?! И где был хваленый брат-заступник?!

— Я в магаз сгоняю, — слышу, как Витек сваливает.

Жду, когда Алиса успокоится. Сам не могу этого сделать. Сжимает толстовку пальцами. Всхлипывает, но поток слез идет на спад. Отстраняется. Руки у меня на груди.

— Мне… Мне лучше, наверное…