Вишистской Франции - названной так по имени курорта в центральной Франции, где было создано отступающее правительство, которое на следующие два года стало правящей властью, в сотрудничестве с Германией, над неоккупированной Францией.

Петен, который в начале 1920-х годов был наставником де Голля, был почитаем за то, что отразил немецкую атаку под Верденом во время Первой мировой войны. Теперь, не обращая внимания на разницу в их воинских званиях, самый младший французский генерал обратился к самому старшему (и до этого наиболее высоко почитаемому) с язвительной снисходительностью. Утверждая, что прекращение огня обрекает Францию на рабство, де Голль выступил с язвительным упреком: "Чтобы принять такой акт унижения, вы нам не нужны, мсье ле Марешаль. Нам не нужен был победитель Вердена. Сгодился бы любой другой".

Это оскорбление сразу же завершило разрыв де Голля с официальной Францией и ускорило его усилия по утверждению себя в качестве главы зарождающегося движения "Свободная Франция". К тому времени несколько видных французских беженцев, в основном из академической среды, уже проживали в Лондоне в качестве изгнанников, но им не хватало ни авторитета, ни необходимой убежденности, чтобы претендовать на лидерство в движении военного времени. Со своей стороны, британская разведка рассматривала идею убедить двух видных французских политических деятелей Третьей республики в еще не оккупированной Франции - Эдуара Даладье, бывшего премьер-министра, и Жоржа Манделя, последнего министра внутренних дел - сформировать диссидентское правительство в изгнании. Но этот план был отменен, когда эти два человека, сбежав в Алжир, были помешаны французскими колониальными чиновниками, верными Виши, установить контакт с британцами, а затем были высланы в метрополию.

Именно убежденность Черчилля в необходимости символического выражения французского сопротивления разрешила все сомнения. 'Вы один', - сказал он де Голлю. Что ж, я признаю вас одного". 28 июня, спустя всего одиннадцать дней после его прибытия, правительство Соединенного Королевства признало Шарля де Голля "лидером свободных французов, где бы они ни находились". Это было характерно смелое решение Черчилля, который не мог знать взгляды де Голля досконально и не предвидел, какой шум он вызовет в лагере союзников.

Вскоре после этого Великобритания официально оформила отношения с де Голлем, приняв уникальную концепцию генерала о национальном достоинстве Франции. Он настаивал, например, на том, что хотя Британия будет снабжать Свободную Францию ресурсами и средствами, они должны поступать в виде займов, которые необходимо возвращать, а не в виде подарков. Опять же, хотя силы Свободной Франции (которые еще не существовали в каком-либо формальном смысле) будут находиться под общим британским или союзническим командованием, они будут действовать как автономные подразделения под командованием офицеров Свободной Франции. Такой устав представлял собой значительное достижение для "бригадного генерала без гроша в кармане, сосланного в страну, языка которой он не знал".

 

Источники и цели поведения де Голля

До 1940 года де Голль был известен как выдающийся солдат и прогрессивный стратегический аналитик, но ничто не позволяло предположить, что однажды он станет мифическим лидером. 15 августа 1914 года он стал одним из первых французских солдат, получивших ранение в Первой мировой войне, когда во время ожесточенных боев под Динантом, бельгийским городом на реке Мёз, получил пулю в колено. После короткого выздоровления он вернулся на фронт. В январе 1915 года он был награжден Круа де Герр в знак признания его руководства смелыми разведывательными миссиями, в которых он и его солдаты ползли к краю ничейной земли, чтобы прослушать разговоры в немецких окопах. 2 марта 1916 года, получив штыковую рану в бедро, де Голль попал в плен. Несмотря на пять попыток побега, он оставался в заключении в Германии до заключения перемирия 11 ноября 1918 года.

Де Голль выучил немецкий язык в школе, а в тюрьме он поглощал немецкие газеты с аппетитом жадного студента и любопытством подмастерья военного аналитика. Он много писал о военных действиях Германии, читал романы, вступал в оживленные дискуссии о военной стратегии со своими товарищами по заключению и даже прочитал серию лекций о военно-гражданских отношениях на протяжении всей истории Франции. Как бы он ни жаждал вернуться на фронт, интернирование стало его аспирантурой. Это было также горнило одиночества. В своем тюремном блокноте двадцатишестилетний де Голль писал: «Доминирование над самим собой должно стать своего рода привычкой, моральным рефлексом, приобретенным постоянной гимнастикой воли, особенно в мельчайших вещах: одежде, разговоре, образе мыслей».

Чувствительный читатель и автор стихов в школьные годы, де Голль к началу взрослой жизни, казалось, ушел в одиночество, которое, по мнению французского драматурга XVII века Пьера Корнеля, является ценой государственного правления: «Кому я могу посвятить / Секреты моей души и заботы моей жизни?» Добродетель самообладания, набросанная в его дневнике, должна была стать центральной чертой его характера. В дальнейшем стоицизм станет его публичным лицом, а нежность будет приберегаться в основном для его семьи - особенно для его жены Ивонны и их дочери-инвалида Анны.

После возвращения на военную службу в мирное время де Голль понял, что отличия, которые он больше не мог выполнять на поле боя, могут быть достигнуты интеллектуальными усилиями. В 1924 году он опубликовал книгу "Дом врага разделен" (The Enemy's House Divided), проницательный анализ причин, приведших к краху военных усилий Германии в 1918 году. Эта книга, основанная на чтении немецких газет, привлекла к де Голлю внимание маршала Петена, который назначил де Голля адъютантом, своего рода научным сотрудником для готовящейся (позже заброшенной) книги по истории французской армии. Он продемонстрировал свое уважение к способностям молодого человека, рекомендовав ему прочитать серию лекций во Французском военном колледже - и лично присутствуя на первой из них.

Способность к благодарности не относится к числу наиболее развитых черт де Голля, однако ни жест Петена, ни разница в званиях между ними не помешали молодому человеку вступить в конфликт со своим наставником по поводу того, что он считал неадекватной заслугой за свой литературный вклад. Когда его отношения с Петеном испортились, он вернулся к командованию и писательской деятельности.

В своей самой влиятельной книге "К профессиональной армии" де Голль бросил вызов оборонительной политике французских вооруженных сил, призывая вместо этого к стратегической позиции , основанной на наступательной бронетанковой войне. В то время Франция строила предположительно неприступную линию Мажино вдоль своей восточной границы с Германией, которая в 1940 году окажется потрясающе бесполезной против бронетанкового вторжения Германии через Бельгию. Его рекомендации, проигнорированные французской армией, были приняты в Германии в середине 1930-х годов и подтверждены победой Германии над Францией всего несколько лет спустя.

Де Голль уже в начале войны понял,