настроение столицы, как война, каково настроение рабочих, крестьян, солдат, не попахивает ли революцией? А революция неизбежна…»

Г. Н. Потанину шел девятый десяток лет. В дни празднования его 80-летнего юбилея Вячеслав Шишков послал ему теплое, трогательное письмо, в котором восхищался его талантом и радовался тому, что вся просвещенная Россия высоко оценила его подвижнический труд.

Командировка Вячеслава Шишкова в Томск была кратковременной. Ему предстояло сдать свои проекты по перестройке Чуйского тракта. После двадцатилетнего хождения по Сибири, после стольких скитаний и приключений, огромных, запавших в душу на всю жизнь впечатлений Вячеславу Шишкову, естественно, хотелось побыстрее возвратиться в Петроград и сесть за письменный стол.

Помимо «Тайги», в 1915–1916 годах он создает рассказы «Колдовской цветок», «Варин сон», «Веселая штука», «Сибирский дед», «Стуколка», «Солдатка», «Шквал», «Бобровая шапка», «Золотая беда» и небольшую повесть «Пурга». Вячеслав Шишков теперь получил возможность встречаться с М. Горьким, советоваться с ним по поводу своих рассказов. В письме к М. Горькому от 9 января 1916 года Шишков пишет: «Глубокоуважаемый и дорогой Алексей Максимович! Позвольте представить Вам 2 рассказа с надеждой, что один из них пригодится для „Летописи“. Моя „Бобровая шапка“, очевидно, погибла из-за своего поведения, из-за морали, которую я, кажется, некстати развил у проруби. Пробовал я переделывать конец: а) Сапожник спас купца, а сам утопился — ерунда, ложь; б) Сначала вытащил, а когда увидел, что враг вновь поволок его в прорубь и оба туда угодили — жестоко, не надо. Решил оборвать рассказ на том месте, где „профессор Уткин“, крикнув: „А ну вас!“ — бежит к проруби. Значительно почистив во всех частях, попытаю куда-нибудь его пристроить, не знаю только куда»[18].

В этом же году Вячеслав Шишков готовит для издательства «Огни» свою первую книгу «Сибирский сказ» и посвящает ее Г. Н. Потанину. Литературная известность Вячеслава Яковлевича растет. В периодической печати появляются о нем статьи. Одни в нем видели содержательного и яркого представителя «Этнографической беллетристики», другие причисляли его к «старой почетной школе идейных бытовиков». Все это, разумеется, было далеко от истинной и правильной оценки творчества Шишкова.

Как бы ни писали о Вячеславе Шишкове, одно было неоспоримым — появился новый, самобытный писатель, взыскательный художник, обладающий свежим, необычным материалом.

Февральскую революцию Вячеслав Шишков встретил в Петрограде, на улицах, среди простых людей, интересами и чаяниями которых он жил. «…Бегали вдвоем по митингам, — пишет в своих воспоминаниях К. М. Жихарева, — самопроизвольно зарождавшимся буквально на каждом перекрестке, бегали в думу, жались под выстрелами к стенкам зданий и под перилами мостов, без конца волновались и спорили, особенно с конца апреля, когда приезд Ленина внес резкую перемену в народное настроение».

В эти первые бурные дни революции Вячеславу Шишкову довелось побывать у М. Горького. Среди гостей, естественно, велись разговоры о настоящем и будущем России, о революции. М. Горький поделился своими мыслями об организации культурно-просветительского общества, с тем чтобы объединить усилия для работы среди трудящихся.

«К концу завтрака, — вспоминает Шишков, — послышалось с улицы „ура!“ и музыка. Крики ликования ясно доносились через двойные рамы четвертого этажа. Мы подбежали к окнам. По улице, по дорожкам Александровского парка валил народ и строем шли солдаты.

— Пройдемте на улицу! Это фронтовики, — сказал Алексей Максимович.

Мы оделись и вышли. Колонны оборванных, в истрепанных сапогах солдат с винтовками и красными флагами стройно, в ногу, огибая Народный дом, густо двигались по направлению к Каменноостровскому проспекту… Они шли молча, были закалены и суровы, они несли в себе большую силу. И нам стало ясно, что революция победит в стране и укрепится. Недаром, приветствуя войско, так радостно кричит народ, на лицах у всех бодрая уверенность. Я взглянул на Горького. Он стоял, высоко подняв голову, и почмыкивал носом, подбородок его дрожал.

— Алексей Максимович… — наивозможно ласково сказал я и взял его за руку.

— Трогает это меня, трогает… Да, да… трогает. Стройно идут, чинно… Спасена революция!»

Свои чувства и переживания этого периода Вячеслав Шишков отразил в очерках и фельетонах, которые печатались в «Воле народа», в «Новой жизни», выходившей при участии М. Горького; не забывал он и о своей второй родине: материалы о жизни столицы отсылал в газету «Сибирская жизнь». Отдельные очерки и фельетоны вошли в книгу «Подножие башни». Вячеслав Шишков с бодростью и надеждой смотрел на происходящие события, в которых наряду с уничтожением всего старого, прогнившего ему виделись контуры нового мира.

В пламенном очерке «Подножие башни» Шишков в те дни пишет:

«От господина Великого Новгорода через тьму прошедших столетий, по могилам бойцов за свободу мы, ведомые просвещенными сынами человеческими, пришли к подножию башни, которую надлежит создать волею народов. Достойный взять камень и положить его на крепком цементе в основание — бери и клади! Нерадивый, не мешай строить!»

«Глухо, словно в толстый слой ваты, — вспоминает Жихарева октябрь 1917 года, — бухнули новые, непохожие на обычные выстрелы. И тут уж мы узнали, что это поработала „Аврора“ и что Керенскому теперь — крышка!»

Октябрьская социалистическая революция была решающим, поворотным этапом и в творческой судьбе Вячеслава Яковлевича. Он, связанный прочными узами с народом, мог теперь сказать: «Профессионалом-писателем я стал после Великого Октябрьского переворота, когда я почувствовал и осознал себя полноправным членом и работником нового, молодого советского общества.

С большим вниманием всматриваясь в небывалые события народной жизни, я работал с особым рвением, будучи настроен бурно и радостно».

В бурные революционные годы, в годы гражданской войны Вячеслав Шишков много работает: он выступает с очерками и статьями в газетах, пишет повести и рассказы, сотрудничает в разных литературных комиссиях. В тяжелые для писателей времена М. Горький организовал Общество помощи писателям. Для издания избранных произведений живших в Петрограде авторов были отпущены значительные денежные средства. В редакционный комитет входили Горький, Блок, Куприн, Шишков, Ремизов и другие.

В 1917–1919 годах из-под пера Вячеслава Шишкова выходят «Каторжник», «Веселый бродяга», «Соловьиная ночь», «Опись моего происшествия», «Кутерьма», «На травку», «Мериканец», «Крокодил», «Золото», «Коммуния», «Маевка в Снегах», «Страшный Кам» и другие. Помимо рассказов на сибирские темы, под влиянием войны и революции все чаще появляются произведения, отражающие жизнь столицы, жизнь деревни, овеянной дыханием Октября.

Уже с 1918 года, желая ознакомиться с тем, как проходят революционные преобразования на местах, Шишков предпринимает поездки в прилегающие к Петрограду районы, а затем и в области Центральной России. Он встречается с молодежью, с деревенскими активистами, с красноармейцами и моряками, борющимися за новую, социалистическую деревню.

Возвращаясь в столицу, Шишков видел, как напряженно живет город: Петрограду угрожал Юденич, не