человеком, железом и чем-то совершенно незнакомым. Этот незнакомый запах был рядом, он прямо исходил от самого лиса. Он чувствовал на себе этот запах и ощущал невидимое прикосновение. Лис был в замешательстве, он выбрал этот куст для того, чтобы помереть. Последняя драка с собаками оказалась слишком тяжелой. Ему удалось удрать от своры, но эта погоня явно для него должна была стать последней. Качаясь из стороны в сторону, он забрался вот под этот куст, но вот пришел в себя здоровый. Любопытство пересилило страх, и лис пополз в сторону странного запаха.

Александр с удивлением посмотрел на животное, которое замерло на краю поляны, глядя на него.

«Ты что сюда приперся-то? Выздоровел, так вали подобру-поздорову, к собакам больше не суйся. Вот, блин, уже с лисой разговариваю, докатился до чертиков, – удивился Александр сам себе. – Ну да черт с ним, и так подачу топлива-то все-таки придется переделать. Что я бензином, что ли, буду ее только заправлять? Можно ведь и твердым, вот того же мусора насыпать и нормально будет. Лишнее это все, реактор лучше в багажнике и сделать, там же топливо класть. А багаж куда? А какой мне багаж? Задние сиденья есть, а больше мне и не надо, видимо».

Лис смотрел на странного человека и на странную машину, которая висела над землей на веревках, запах которых и был тем самым запахом, который он не встречал ни разу в жизни. Человек был странным, если можно назвать странным на лисьем лексиконе. Лис чувствовал, что ему ничего не угрожает, и, не понимая, почему, не хотел уходить из этого места. Человек знал, что лис тут, и, посмотрев на него, сказал: «Что жрать хочешь, рыжий? Ну ладно, сейчас что-нить придумаем. Ты колбасу будешь?» Александр вытянул с правого сидения упакованную копченую колбасу и, вскрыв упаковку, бросил лису. «Ты же тут на свалке, небось, что только не жрешь? Может, и копченку эту будешь?» Лис понюхал колбасу и аккуратно взял ее зубами. Он действительно был голоден, но сюда его тянул не голод, а непонятное для самого лиса чувство, которое он не испытывал за всю свою достаточно длинную для лиса жизнь. Лис склонил голову и пошел к человеку.

«Ты чего это? – удивился Александр. – Благодаришь, что ли?»

Лис не знал, что он делает, но ему хотелось подставить свою голову под руку этого странного человека, с этими странными линиями, идущими от него с таким странным запахом. Он чувствовал, что ему не угрожает опасность.

Александр, и правда, не планировал вредить тому, кого только что вылечил, но поведение дикого животного удивило его. Он погладил лиса по рыжей голове, тот покорно опустил голову, явно подчиняясь Александру. «Ну иди уже, иди. Что уж там, больше не попадайся, больше для тебя ничего сделать не могу».

Лис послушал Александра, развернулся и пошел в сторону леса. На краю поляны он еще раз посмотрел на странного человека и исчез в кустах. Александр проводил взглядом животное и продолжил заниматься машиной, на ходу проектируя узлы и агрегаты.

«Все-таки Бауманка – это лучший университет, эх, вот бы им показать сейчас вот этот элемент. От зависти бы все сдохли. А вот этот? Хотя нет, это военные же подгребут сразу, а что они там с этим сделают? Нет, нельзя это никому показывать». Мысль о том, что эти технологии могут оказаться фатальными для человечества, застряла в голове Александра, как больная мозоль. Он быстро рисовал себе в голове оружие, которое можно сделать из того же микрореактора, который он сейчас создал для питания электродвигателя. Пожалуй, реально человечество не готово еще к таким вот открытиям.

«Ну или, по крайней мере, я не хочу, чтобы эта ответственность легла на меня, а то буду потом как Эйнштейн переживать весь остаток своих дней. Хотя, может, если по чуть-чуть и обеим сторонам? Чтобы сразу всем? Ладно, об этом потом».

Гора мусора недалеко от места, где был Александр, испарялась, превращаясь в маленьких светлячков и улетая в сторону леса, где такие же светлячки летали вокруг машины, превращая ее во что-то совершенно новое. Вокруг не было ни одной живой души, кроме старого лиса, получившего новую жизнь, и диких птиц, которым не было до этих светлячков ровно никакого дела. Когда Александр закончил переделывать машину, ее внешний вид практически не изменился. Если не приглядываться к колесным аркам, где-то казалось, что это все та же старая «Тойота». Но внутри теперь это была совсем другая машина, работа которой строилась уже на совсем других принципах. Теперь Александру предстояло разработать систему управления, чтобы машина могла двигаться по воздуху и по земле, так как рулевая установка теперь принципиально отличалась от прежней, да и векторов движения стало существенно больше. Старая система управления двигателем была перестроена и сейчас служила новым контролером для всей машины. Но теперь ее нужно было изучить.

Александр сел за руль машины и задумался, с чего начать. «Так, наверное, для начала нужно продумать рули высоты, как вообще этим управлять? Это она ведь, кроме высоты, еще и крены в бок и на любой угол дать может. Мне легче управлять по плоскости, то есть также руль влево, летим влево, руль вправо – летим вправо. Газ, значит, вперед, тормоз – останавливаемся. Тут все просто, а за остальным, значит, пусть следит автоматика. Вот тут ручка высоты в метрах, кручу, значит, по часовой, поднимаюсь вверх, кручу против часовой – опускаюсь вниз. По отношению к земле стоять должна ровно, это все в автоматику».

Программирование мозгов через СЭО было делом простым, но совершенно не безошибочным. Александр это осознал, когда попробовал взлететь над лесом…

Глава 7. Путешествие

Боль отпускала неторопливо. Как бы держа в лапах тело, старательно и цепко.

«Что случилось?» – СЭО услужливо восстановил память. Первый полет закончился катастрофой, что-то пошло не так, машина набрала скорость по нажатию педали газа, как и задумывал Александр, но потом почему-то кивнула носом и воткнулась в ель. Воткнулась на скорости уже больше пятидесяти километров в час и на такой же скорости грохнулась на землю.

«Вот это да, первый полет и чуть ли не всмятку. Летать-то нужно учиться все-таки. А почему кувыркнулись-то? Ага, понятно, встречный ветер, аэродинамика машины сменила плоскость на наклонную, а я программу составил именно по положению машины, а нужно было по отношению к земле. Вот она и забурилась, нужен гороскоп, как я мог про него забыть? Позор на мою седую голову».

Машина лежала