от внешнего мира при первой же возможности, подарив телу настоящий отдых без сна и напряжения мышц. Александр мог бы проспать, видимо, сутки, но в 11:45 зазвенел телефон на прикроватной тумбочке, и портье вежливо предупредил, что расчетный час – двенадцать часов и уважаемому жильцу пришло время покидать вежливое заведение.

Открыв глаза и оглядевшись вокруг, Александр понял, где находится. Небольшая комнатка с еще меньшим совмещенным санузлом, со странной ванной. Такой пережиток социализма, который все еще встречается в наших городах. Описать номер достаточно просто: коричневая прикроватная тумба с красным телефоном. Телефон хоть и не дисковый, а кнопочный. Но древний, как и сама тумба. Телевизор, тоже выпущенный на заре полупроводниковой эры, закрепленный на стене так, как будто есть желающие его своровать. Стол под самим телевизором, тот самый лакированный стол, лак на котором был стерт, еще когда Александр ходил в детский садик. В ванной комнате два полотенца, оба из которых были недостаточно большими, чтобы вытереться целиком.

Приняв душ с обмылком мыла и флакончиком шампуня, Александр почувствовал себя свежим и полностью отдохнувшим.

«Ну ладно, остановился и остановился, фиг с ним, главное – это ведь выспался, я ведь тут жить-то и не собирался особенно. А для переночевать в самый раз, правда, нужно теперь придумать, во что переодеться. Майка и штаны с трусами пахнут так, что муха на лету сдохнуть может. А носки, наверное, если подбросить вверх, на пол уже не упадут. Может быть, расщепить их в энергию и создать что-то новое?»

Но сильно на новое у Александра фантазии не хватило, поэтому он создал футболку, носки и штаны практически такого же фасона, как были у него до этого, только чистые и из более совершенной ткани, которая по его замыслу должна была хорошо впитывать пот и быть приятной для кожи. Зато все это выглядело идеально выглаженным и приятно пахло. Александр уже разобрался в структуре запахов и поэтому добавил запах лаванды ну или что-то похожее на лаванду. Главное, что запах получился приятным, хоть немного и резковатым.

В дверь настойчиво постучали. Александр надел футболку и произнес:

– Входите, открыто.

В дверь прошла горничная.

– Вам пора уже освободить номер.

– Да, я заканчиваю, вот надену кроссовки и все.

Горничная бесцеремонно прошла в ванну, проверила полотенца, потом проверила стаканы на протертом столе и встала около двери в выжидательной позе. Еще один пережиток далекого прошлого, в этой гостинице брать было нечего от слова совсем: два граненых стакана, древний графин для воды, что удивительно, пустой и два полотенца с обмылком мыла и одним флаконом шампуня в ванной. Вот и весь скарб. Постель Александр вчера даже разобрать толком был не в состоянии, сняв покрывало, он так и отрубился под ним. Хмыкнув и надев кроссовки, он вышел из номера. После вчерашних пельменей, которые в меню значились как «Домашние», обедать-завтракать в местном кафе Александру не хотелось. Анализ пельменей на состав показал, что мясо в них хоть и присутствует, но это далеко не главный ингредиент. Хоть, в общем-то, вчера с голодухи они казались волшебными. Главное, что в них не было ничего опасного для здоровья. Но сейчас с утра хоть есть хотелось не меньше, чем вчера, но кушать второй раз в этом кафе еще не хотелось.

Спустившись со второго этажа по скрипучим ступенькам, закрытым старым, затертым в некоторых местах ковром, Александр подошел к ресепшену. Вчера с усталости он не стал дожидаться оформления, а дал 5-тысячную купюру и права и попросил ключи. С утра ему должны были вернуть сдачу и права. За стойкой оказалась совсем другая женщина, не та, которая селила его вчера вечером. Она строго посмотрела на Александра и спросила:

– Какой номер?

– По – моему, 24, ключ у горничной.

Также строго выполняя свои обязанности, женщина сняла трубку и набрала номер. Телефон на 2 этаже зазвенел, так как расстояние тут было буквально метров 7, не больше. Горничная взяла трубку, и Александр левым ухом слышал то, что она говорит в трубку, а правым – то, что она говорит наверху лестницы. Улыбнувшись, он сказал:

– Вот тут у вас стерео прям.

Женщина за стойкой не поняла шутку Александра, но, выслушав, что нареканий по номеру нет и граненые стаканы все также пылятся на протертом столе, вернула Александру его права с пришпиленной скрепкой к ним сдачей. Александр поблагодарил ее и вышел на улицу.

На улице шел дождик, который в народе называют грибным. Из рваных туч то и дело пробивалось солнышко, а капли дождя, большие и тягучие, ударялись о пыльный асфальт, из-за всех сил пытаясь сделать его влажным. Но асфальт, разогретый летним солнцем, совершенно не собирался становится влажным просто так, он испарял падающие на него капли. Но тем не менее воздух становился чище и свежее от этих капелек, и хотелось дождя, настоящего большого летнего дождя, которому, видимо, было не суждено пролиться в этот день. Александр вышел из гостиницы и вдохнул полной грудью. «М-м-м, как же хорошо, жить вообще хорошо, солнце светит, воздух. Я люблю жизнь, оказывается, я ее люблю», – Александр удивился сам своим мыслям. Пожалуй, впервые в жизни он действительно почувствовал любовь к жизни. Просто так, необоснованно, без всего. «Это все СЭО, он со мной что-то сделал, видимо», – подумал он и двинулся по направлению к своей машине.

Рядом с машиной стоял какой-то дед и внимательно рассматривал его автомобиль. Как только он увидел подходящего к машине Александра, он поздоровался.

– Приветствую, это ваша машина?

– Да.

– Очень странная машина, прямо очень. Сверху вроде как «Тойота», а внутри явно что-то другое. Это какой-то экспериментальный образец?

– Ну да, можно и так сказать.

– Несколько узлов, ну прямо-таки дилетантские, а некоторые меня прямо вот очень заинтересовали.

– А кто вы такой, чтобы считать дилетантскими узлы?

– Я всю жизнь проработал на УАЗе инженером, молодой человек, поэтому-то меня и заинтересовало строение подвески. Тут явно гаражная работа, самоделка. Ничего серийного нет. Но столько ошибок уму непостижимо. Вы не обижайтесь на меня, я, конечно, старик и ничего не понимаю в новомодных штучках. Но то, что эта подвеска будет вести себя на дороге черти как, скажу точно.

– А если эта подвеска не только для дороги?

– Да, я вижу, вот эти узлы подразумевают поворот колеса под 90 % градусов по отношению к земле, я тоже подумал, что эта машина умеет летать, если бы это было возможным.

– А если это возможно?

– Тогда я скажу, что эту машину проектировали два человека: один гений, второй дилетант.

Александру