– А есть действительно серьезные проблемы? – поинтересовалась я. – Ну, знаете, пропажа людей, магия иссякает и тому подобное…

– Мы уже говорили об этом. – Асмодей мягко намекнул, чтобы я заткнулась. – Нам ничего не остается, кроме как дождаться вашего совершеннолетия.

– Но оно может не наступить. Меня выкрали, помните? Разве ситуация не близка к катастрофе? Еще одно поколение мимо, и нет Мунсайда.

– Не утрируй, – фыркнула Кармина. – Я ежедневно проверяю уровень магии. Да, старые районы, как заповедник, отмирают, но магия эволюционирует, она меняет форму.

– Это не доказано, – заметил Тиам. – Лишь прогнозы и пустые разговоры.

– Дорогой, как бы я ни уважала ваш древнейший род, но консерватизм вас погубит. Стоит начать доверять современности.

– А нам стоит заняться действительно важными проблемами. – Я почувствовала прилив смелости.

– К примеру, локация следующего шабаша не будет проходить на территории леса, где стоят тотемы древним богам, – спокойно сказал Тиам. Понятия не имею, что это значит, но ведьма так и открыла рот от удивления.

– Как ты можешь?!

Кармина ругалась громко, а Тиаму как с гуся вода. Стоял и рассматривал свои ногти. Масло в огонь добавили Дин и Бальд. Асмодей пытался их угомонить. Зомби стояла не шевелясь и молчала. Просто посмешище. Неужели Кави тратил на это время, пытаясь усмирить старых и могущественных детей, которые всеми силами пытались доказать свое превосходство? Я ожидала совершенно другого: тайного совещания, обсуждения чего-то действительно важного.

Ссора разгоралась. Кажется, участники получали от этого удовольствие, забавляясь своей властью. Самое грустное – что найти им замену было невозможно.

Что ж, они собирались здесь каждый месяц на протяжении нескольких веков, и подобное времяпрепровождение казалось им интересным. Мунсайд застыл, и все это знали. Растормошить его могли только Кави и его адепт. Остальные заигрались в богов. Заткнуть их никак не получалось. Я просто переводила взгляд то на одного, то на другого. Неожиданно мой телефон зазвонил, все замолкли и уставились на меня как на главного врага человечества.

– Простите.

Номер был незнакомый. Да и моя телефонная книга никогда не могла похвастаться обилием имен. Нутром чуя что-то серьезное, я отвернулась и ответила на звонок.

– У меня тут дела, можно покороче, – вместо приветствия сказала я.

– Ивейн, это Томас. У тебя проблемы. У меня было видение.

Уоррен

Лес – место обособленное, независимое от города. Пусть Мунсайд и не ставит границы между человеком и нечистью: почти каждое заведение готово встретить и того, и другого. Но лес останется неприступным для людей. Во-первых, его устрашающий, мрачный вид отпугивает даже лесорубов. Во-вторых, его неприступность и защищенность поддерживаются вервольфами, магами и, главное, эльфами. Это их земля, их королевство, попасть внутрь возможно, а вот выбраться – уже навряд ли.

Вот только Уоррен этого не знал.

Зато он прекрасно знал множество легенд, берущих свои истоки из Средневековья. Огромное количество тварей, которые лакомятся людьми или заманивают их в самую глубь своего зеленого государства. Страшилки, детские байки, созданные с целью уберечь чадо от опасностей, но Уоррен нутром чуял, что секрет Мунсайда именно в заповеднике.

Туда можно было попасть только с пропуском, а если попытаться подойти к лесу не со стороны шлагбаума, тебя таинственным образом находил лесничий и грубо и настойчиво выпроваживал, еще и штраф выписывал. Пару раз Уоррен уже сталкивался с ним, и никакие уговоры и взятки не могли помочь. В итоге он получал лишь наказание от отца за свое любопытство.

Уоррен читал ту детскую песенку снова и снова. Пусть текст был размыт, да и доверять местному городскому сумасшедшему глупо, но он торжествовал. У него было, как ему казалось, что-то судьбоносное.

Что за ступени? Кто такой сторожевой пес? Мышь-врачеватель? Все было неясно. Но в песне говорилось про лес и некоего остроухого лесника, с этим еще возможно разобраться. У него были уже две ниточки, чтобы продолжить свое исследование. Первая – Лавстейн, вторая – заповедник. А это уже кое-что.

* * *

Вернувшись в школу в понедельник, Селена заметила его усталый и потрепанный вид. Он отмахнулся, сказав, что всю ночь играл в видеоигру, на что девушка недоверчиво прищурилась.

Неожиданностью утра понедельника стали Ивейн и Томас, шептавшиеся на пороге с очень важным видом. Стоило Уоррену приблизиться, как они уставились на него, а затем разошлись, как будто ничего и не было. Томас вел себя странно, стал подозрительно настойчиво зазывать то в кино, то в кафе.

Варрон Вестфилд всегда относился к Уоррену натянуто-дружелюбно. Пусть Варрон не отличался мускулатурой и даже был худее Уоррена, остальные его побаивались. Из-за семьи, приписывающей себе образ аристократов, и из-за его безбашенности. Уоррен знал, что причина их недодружбы – это Селена, и Варрон принимал его в свой элитный круг только из-за девушки. Снова проскользнул слух о вечеринке в коттедже Вестфилдов, который подхватила Селена и всю половину дня только об этом и говорила.

Во время обеда к нему подошла Лавстейн и, заметно превозмогая саму себя, попросила помочь ей с физикой. Будто его все старались чем-то занять и не дать ни минуты свободного времени, а ведь у него были планы, грандиозные планы.

Ивейн

– Какая-то команда «Спасите Уоррена», – фыркнул Каспий, примостившись у моего шкафчика.

Я разочарованно заглянула внутрь. Позавчера кто-то из магичек Вестфилда запихнул туда с десяток лягушек, на радость всей академии. Не поленились же! Что сегодня? Отлично, все в пене для бритья.

Каспий присвистнул, оглядев, что они устроили на этот раз.

– Будь у меня магия, я придумал бы что-нибудь пооригинальнее, – прокомментировал он, пока я безрезультатно пыталась спасти домашку по испанскому. Тетрадь вся размокла, чернила потекли. – Спрятал бы туда призрака какого-нибудь, наколдовал запах потных носков.