— Мне торт, — сразу сказала бабуля.

— Бери лучше корзину, ба, — посоветовала я. — Закатишь с женихом в горах пикник!

— Кстати, о женихах, — не осталась в долгу бабуля. — Что-то я не вижу среди нас Дениса Кулебякина! Твой жених вообще в курсе того, что ты умчалась в страну вкусных хинкали и пылких мужчин?

— Они поссорились, — ответила за меня Алка.

— Трошкина, молчи, — прошипела я сквозь зубы.

Но где там!

Как молчать, когда речь о чужих женихах!

Мы только о своем тут помалкиваем, как рыба об лед!

— Кулебякин больше не хочет жить с Инкой во грехе и требует узаконить отношения! — сдала меня подружка.

Я прикрыла глаза ладонью.

Ну, сейчас начнется…

— Какой молодец! — восхитился папуля. — А вот ты, дочь…

— Какой негодяй! — возмутилась бабуля. — В наше прогрессивное время, когда каждая женщина вправе выбирать свою судьбу…

— Какая прелесть! — захлопала в ладоши мамуля. — Такой очаровательный повод для ссоры обещает незабываемое примирение!

— Какая гнусность! — перекрывая прочие речи, вознегодовала я. — Лишать меня аппетита неприятным разговором — и все для чего? Чтобы самим съесть побольше этих божественно вкусных сырников?!

Папуля, обезоруженный комплиментом, моментально сменил и выражение лица, и тему:

— Кому добавки?

— Надо же, как ловко ты их обезвредила! — восхищенно нашептала мне Трошкина.

— Опыт — лучший заслуженный учитель, — кивнула я. — Я же тридцать с лишним лет живу в этом сумасшедшем доме! Ты тоже научишься.

— Если вообще вольюсь в семью.

Алка закручинилась было, но старейшие обитатели нашего сумасшедшего дома быстро вернули ей жизненный тонус:

— Итак, какие у нас планы? — спросил папуля, завершив победоносную кампанию по тотальной зачистке противня с домашними мюсли. — Аллочка, Дюшенька, куда в Тбилиси нужно идти первым делом?

— В винный магазин, — предложила я. — А дальше уже куда угодно, без разницы, все равно хорошо будет.

— Сказано с подкупающей прямотой, — хихикнула бабуля.

— Хотя мне как-то странно это слышать из уст юной девушки, — поджал губы папуля.

— А где ближайший винный магазин? — деловито уточнила мамуля.

— Я бы посоветовала первым делом съездить в крепость Нарикала, — дипломатично сказала Трошкина.

Я посмотрела на нее, как на предателя.

В крепость ей первым делом!

Ну да, можно подумать!

Сама-то до сих пор дальше того самого винного магазина и не выбиралась!

— Да! Едем в крепость! — папуля встал из-за стола с таким решительным видом, словно для осмотра крепости ее надо было взять штурмом. — А в винный магазин — на обратном пути. Девочки, вы с нами?

— Я с вами! — с готовностью откликнулась я, незаметно показав язык Трошкиной. — Я эту самую крепость еще не видела.

Трошкина скривилась.

— А тебе, дорогая, придется дома посидеть, — сказала я ей. — Ключ-то у нас один, если мы уйдем все разом, Зяма не сможет попасть в дом.

— Я посижу, конечно, — вздохнула Алка и унылым хвостиком поплелась было за мной, но была задержана папулей.

— Аллочка, детка, а когда вернется Зяма? — спросил глава семьи.

— Ну-у-у-у…

Трошкина замялась.

Пришлось ее выручать:

— Папуля, ты же понимаешь, что размах мужской тусовки прямо пропорционален литражу имеющегося спиртного, а в этих краях вино льется рекой, так что грузинский мальчишник вполне может оказаться затяжным, как телешоу «Дом-2»!

— Это я, конечно, понимаю. — Родитель кивнул. — Настоящее мужское братство и все такое… Но ведь негоже оставлять молодую жену в одиночестве сразу после свадьбы!

— А она и не одна, она с нами, в кругу любящей семьи! — Я обняла подружку за плечики, как бы символизируя пресловутый семейный круг.

— И мне с вами очень хорошо, — поспешно добавила Трошкина.

А потом по моему методу добила папулю контрольным выстрелом:

— Кстати, дядя Боря, вы не расскажете мне рецепт подливки, которую сделали сегодня к сырникам? Она была такая вкусная!

— О, это очень просто!

Польщенный кулинар моментально забыл о такой несущественной мелочи, как блудный сын.

— Запоминай: один стакан сметаны, два пакетика ванилина и пять столовых ложек меда…

— Смешать, но не взбалтывать, — пробормотала я.

И насторожилась:

— Стоп, а мед откуда?

Папуля посмотрел на меня удивленно:

— Как — откуда? Из банки, конечно! Кстати, вы, девочки, молодцы, настоящие хозяюшки! Вот уж не ожидал, что вы привезете с собой какие-то съестные припасы.

— Ты использовал мед из банки в корзинке? — Я расстроилась.

— Из какой корзинки? — не понял папуля.

— Из ивовой корзинки, завернутой в целлофан, завязанный алой лентой?

— Что, что ты говоришь про алую ленту? Ее нельзя было брать? Извини, я не знала!

Из гостиной выглянула мамуля, одетая в стиле хиппи — в длинное холщовое платье с ручной вышивкой и сандалии с колокольчиками. На шее у модницы висели деревянные бусики, на запястьях болтались браслетики, а распущенные волосы удерживала головная повязка из той самой красной атласной ленты.

Я вздохнула.

Вернуть ленту на место не получится — мамуля не позволит разрушить ансамбль.

— А что про корзину? — подала голос бабуля, чинно ожидающая сигнала выступать, восседая на диване.

Я перевела взгляд на нее и вздохнула снова.

Кокетливая старушка нарядилась в бирюзовое сатиновое платье в стиле бохо, а в качестве аксессуаров приготовила соломенную шляпу и ту самую плетеную корзину.

— По дороге купим все необходимое для пикника на природе, — объяснила бабуля, заметив, что на корзине мой взгляд зафиксировался.

— Можем взять с собой сырники, — предложил папуля. — Я много нажарил, они еще остались. Надо съесть, пока свежие.

— Сырники и пикник на холмах Грузии как-то не сочетаются, — покривилась бабуля.

— Так, а мед где? — спросила я. — Вы куда банку дели, экспроприаторы?

— Мед в шкафчике на кухне, — ответила папуля. — А что такое? Его нельзя было есть? С ним что-то не так?

Я сходила на кухню и посмотрела на банку.

Меда папуля из нее взял совсем немножко, образовавшуюся на поверхности ямку можно было загладить, и никто бы и не подумал, что продукт уже кто-то трогал.