* * *

Кто-то негромко всхлипывал. От этих всхлипов начинали противно ныть зубы, и Астра застонала.

—Заткнись,— сказала она невидимому плакальщику.

Звуки утихли. Мэги повернулась, приоткрывая глаза, пытаясь увидеть того, кто разбудил ее. В комнате, залитой солнечными лучами, никого не было. Влажная подушка неприятно льнула к щеке. Астра провела ладонью по лицу и невесело усмехнулась.

Плакала она сама, во сне.

—Тем более, заткнись,— прошептала она.

Мэги села на постели, пытаясь привести в порядок мысли. Тяжелый осадок сна растворялся, оставляя недоумение. Обрывки его мелькали, не складываясь в целое. Давпер, со скрученными за спиной руками, и острие кинжала, омытое алой кровью, качающееся у его горла; Леос, лежащий среди яркой зелени трав, поворачивающий голову, и лицо его — белая маска, как те, что делают жрецы Иссеи для заклятий мертвых; белый парус посреди неба, сияющего, как аютанский сапфир,— Астра мотнула головой, рассеивая видения.

—И это — знаки Рены?— спросила она неведомо у кого.— В таком случае, предсказания могли быть и более ясными.

В тонкостенной стеклянной вазочке стояла лилия, белая с розоватыми прожилками. Астра посмотрела на роскошный цветок, от его сладкого запаха кружилась голова, и он же мог быть источником смутных видений богини сна.

—Интересно, а для кого Голаф тебя купил?— она тронула плотный лепесток.— И, кстати, где он сам?

Рейнджера не было. Кувшин с молоком глянцево поблескивал округлым боком на солнце, рядом стояла тарелка с двумя лепешками, прикрытыми тряпицей.

Она прошлась по комнате, жуя лепешку, дотрагиваясь до мебели, проводя пальцами по гладкой столешнице. Заколка из кости береса, лежащая на столе, светилась теплым розовым цветом, отражаясь в небольшом бронзовом зеркале, обрамленном переплетениями серебристых цветов. Тонкая вязь букв вдоль оправы сложилась в слово.

—Анита,— прочла мэги, подняв зеркальце к глазам и вспоминая рассказ Голафа о похищенных девушках. Безумная мысль о том, что связано с этими именами, вошла холодом в грудь.

—Девушки с именем на «А»,— сказала Астра, поглаживая надпись на зеркале.

Мэги почувствовала, как возвращаются ночные кошмары, вертясь туманом в полированной бронзе. Опять по лицу Леоса текла кровь, пламя разбрасывало рыжие лепестки, а руки заныли, словно стянутые грубой веревкой. Она тянула ворот платья, чувствуя, как опасный жар начинает тлеть в ладонях.

—Шет!— выругалась Астра, роняя зеркальце на стол.

Она глотнула молоко, смывая привкус видений, и вышла из комнаты.

Город встретил ее солнечным маревом, дрожащим над верхушками тонких башен у берегов Росны, или это была причуда горьковатого сна, еще не отпустившего ее совсем. Астра провела ладонью по лицу, смахивая возвращающиеся видения, и спустилась по растрескавшимся ступеням серовато-желтого песчаника на мостовую.

Люди вокруг торопились куда-то, разноцветные одежды смешивались пестрыми потоками, текущими к святилищу Герма, торговым рядам или левобережью. Смуглолицый аютанец, выскочивший из «Волшебного паруса», налетел на Астру, цепляя ее плечом, и оранжевый шелк платка, покрывавшего его бритую голову, слетел, словно объятый пламенем феникс.

—Урод слепоглазый!— сердито бросила мэги.

—Хорошая девушка! Чего злая?— он стал в двух шагах, шаря по ней горячим взглядом, даже забыв о валявшемся в пыли платке.

Она не ответила, пошла через переулок к площади, по краю которой расположились лотки с фруктами и всякой всячиной. Во рту сохло от жары, упавшей тяжело с утра, или черствой лепешки, пожертвованной сбежавшим франкийцем. Заплатив на углу за сочную, соблазнительную кисть винограда, Астра остановилась возле навеса, откуда доносились полупьяная болтовня и стук тяжелых глиняных кружек. И здесь она неожиданно услышала имя Хивса.

—…того самого Давпера. Сгорел до самой земли. И земля пеплом стала. Вот такие дела,— вещал мужичок в рыбацкой куртке с обтрепанным воротом.— Полыхало знатно. Давно такого пожара не видали.

—Горело там магическим огнем. Крепко горело и аккуратно,— добавил его краснолицый сосед.— Это все колдовка устроила, что от господина Хивса сбежала. Отомстить хотела, что от нее в квартал Нейзы развлекаться ходил. Ревнивая и злая сучка. Теперь за ее поимку кучу денег обещают.

—Сколько обещают?— поинтересовалась Астра, подступив ближе.

—Десять штаров. Сам слышал,— окинув незнакомку осоловелым взглядом, с удовольствием соврал краснолицый.

—Хорошие деньги. Мне б кстати были,— Астра надкусила ягоду, брызнувшую кисло-сладким соком на язык.— И как же та злая госпожа выглядит? Приметы хоть известны?

—А как может выглядеть баба Хивса? Молодая, как дева моря красивая. Во!— он поднял и уронил красноречивым жестом руки.

—Как я что ли?— мэги насмешливо вздернула бровь.

—Хо-хо-хо! Тощая ты сильно! Ишь, размечталась!— взвизгнула с хохотом рябая толстуха, сидевшая за ближним столом с гномами и молодой девицей с крашеными губами.

—Да нет у нее примет,— ответил Астре рыбак, макая деловито в кружке сухарь.— Колдовка она. Вернее, ведьма-обращенка. Сегодня, может, как ты образом, а завтра в жабу превратится или волчицей на ночной дороге выскочит.

—А вот вчерашней же ночью за Мельничьим холмом мертвые хаживали. Прямо по улице. Ровно шесть человек в истлевшем до трухи тряпье,— заметил гном с прилипшими к усам клочьями элевой пены.— Они же в соседнем храме Сафо похозяйничали, приобщив к себе двух тамошних жриц — замучили насмерть.

—Врешь!— отозвался матрос, поднимая голову над столом, и тут же икнул.

—Вру или нет, а родовой склеп Вюрогов утром открытым нашли. Собственными глазами видел — мы там рядом могилку копали,— рука гнома тихонько потянулась под юбку девицы с крашеными губами, от чего ее голубые глазки побледнели и округлились.— Боюсь, что в городе некроманты хозяйничать начинают. И если вернутся времена Темного Хоргана, то все эти пожары и амфитриты возле маяка, коих вы по глупости боитесь, будто акул зубатых, полной ерундой покажутся. Вот то пейте, пока пьется, гуляйте, пока солнышко светлым светит,— он решительней двинул свою пятерню по оголившейся девичьей ноге. Девица взвизгнула, краснея лицом и шеей, и попыталась вскочить, но подхваченная ловкими руками, рухнула гному на колени.

—Ах, хороша!— сказал он, повернув ее круто к себе и шлепнув вздрагивающие ягодицы. Пьяная компания разразилась хохотом.

—Ерунду вы говорите. Брехня, и скучно это.— Подперев пухлую щеку кулаком, решила толстая баба.— Вот вчера жинка Карса в кабаке до блевоты напилась и валялась под лавкой — вот это история! И пара стражников ее там… епть! Стражники — жинку своего начальника! Как в «Подкове» тебя, дуру пьяную, на днях. Ме-е,— высунув язык, она повернулась к истязаемой гномом подруге.

О пожаре и Давпере более не говорили, и Астра, потеряв интерес к пьяной болтовне, пошла дальше, через площадь к мосту. Сплетни о ночном происшествии на складах немного развеселили ее. «Это только начало, господин Хивс»,— думала она, поглядывая на красные крыши портового ведомства.— «Все твое добро сгорит в огне! И ты сам тысячу раз проклянешь день, когда меня встретил!».