Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Желаю вам удачи, мой друг! Возле часовни, куда приведет вас подземный ход, вас ждет слуга с двумя лошадьми.
Человек в черном плаще скрылся в темноте. Граф проводил его озабоченным взглядом и закрыл за ним потайную дверь. Прежде чем вернуться к своим гостям, граф вызвал доверенного слугу и распорядился впустить в замок королевский отряд.
Несколько минут спустя королевский комиссар в сопровождении дюжины лучников вошел в обеденную залу.
– Граф де Лотрек, барон де Монсежур! – проговорил комиссар своим сорванным голосом. – Именем моего господина Филиппа, Божьей милостью короля Франции, короля Наварры, графа Шампани и Бри, вы и ваши гости арестованы.
– В чем вы нас обвиняете? – сухо осведомился граф.
– Я не уполномочен предъявлять вам обвинения. Извольте отправиться со мной в Париж, там вам будет все сообщено. Но прежде передайте мне ларец, который вы получили от генерального визитатора ордена тамплиеров Гуго де Пейро.
– Не знаю, о чем вы говорите, – ответил граф, но лицо его помрачнело.
– Граф де Лотрек, не усугубляйте свою вину! – воззвал к нему королевский комиссар.
– Я ничего не знаю, – повторил граф и протянул свой меч рукоятью вперед. – Вы присланы, чтобы арестовать меня и доставить в Париж – так выполняйте свой долг!
Во время этого разговора сутулый человек в черном монашеском плаще с опущенным на глаза капюшоном вышел из зала и направился к комнате слуг. По дороге, в темном коридоре, он столкнулся с мальчиком-поваренком, который спешил куда-то с корзиной овощей. Сутулый человек ухватил поваренка за ухо и прижал к стене.
– Отпустите меня, святой отец! – заверещал мальчишка. – Старший повар, господин Гастон, поколотит меня, если я вовремя не принесу эти овощи!
– А я придуш-шу тебя, – раздалось из-под капюшона змеиное шипение. – Я придуш-шу тебя, маленький парш-шивец, если ты не ответишь на мой вопрос!
– Какой еще вопрос, святой отец? – захныкал поваренок. – Лучше уж отпустите меня с миром!
– Отпущ-щу тебя, если ответиш-шь, есть ли из вашего замка потайной выход.
На этот раз поваренок здорово испугался.
– Что вы такое спрашиваете, святой отец? – залепетал он. – Я всего лишь поваренок, мне не положено знать такие вещи!
– Такие маленькие пронырливые паршивцы, как ты, всегда знают больше всех! – прошипел монах. – Впрочем, можеш-шь не отвечать, я и так по твоим глазам вижу, что есть. Ответь тогда на второй мой вопрос: куда выходит этот потайной ход?
– Да откуда же мне знать! – пролепетал поваренок, размазывая слезы по физиономии.
– Ты ответиш-шь мне! – монах отбросил свой капюшон. Мальчуган увидел лицо, изуродованное страшными язвами, и два глаза, горящих, как дьявольские головни.
– Сатана! – вскрикнул он в ужасе и втянул голову в плечи. – Сам атана!
– И я утащу тебя прямо в ад, если ты мне не ответишь! Куда выходит потайной ход из замка?
– К часовне Святого Амвросия, что в четверти лье к западу! – пролепетал мальчуган.
– Видишь, как все просто! – Монах снова накинул на лицо капюшон и быстрым шагом отправился в замковый двор, где дожидались остальные лучники.
– Двое со мной! – приказал он, вскакивая на свою кобылу.
Не прошло и четверти часа, как монах подъехал к часовне. Запыхавшиеся лучники едва поспевали за ним.
Монах огляделся. Не увидев ни одной живой души, он спешился, низко пригнулся к земле и осмотрел примятую траву возле часовни, едва не обнюхав ее.
Распрямившись, он тихо проговорил:
– Двое, на двух лошадях… след еще не остыл!
Один из лучников испуганно посмотрел на монаха и широко перекрестился.
– Боюсь я его, – прошептал он, повернувшись к своему товарищу. – У него нюх, как у собаки, по ночам он видит, как кошка, да еще и шипит он, как змея! А самое главное – прячет от всех лицо, а кто это лицо видел – говорят, что это не человеческое лицо, а лик сатанинский!
– Не болтай лишнего, Жак, – оборвал его приятель. – А то, не ровен час, он услышит тебя и укоротит твой болтливый язык!
– Кончайте болтать, бездельники, – проговорил, повернувшись к ним, монах. – Поворачивайте назад. Мы их все равно упустили. Но ничего, далеко не уйдут…
Больница Святого Маврикия была расположена в многоэтажной башне на северной окраине города.
Анна вошла в просторный холл, где было шумно и многолюдно, как в зале отлета большого международного аэропорта. Взад и вперед сновали строгие самоуверенные врачи, озабоченные медсестры, хорошенькие практикантки, выздоравливающие больные и пришедшие их навестить родственники. Тут же, в холле, торговали лекарствами и тапочками, пирожками и минеральной водой, предметами первой необходимости вроде зубных щеток и бритвенных лезвий, книгами и цветами.
Пробившись сквозь это столпотворение, Анна оказалась возле окошечка с табличкой «Справки». К этому окошечку выстроилась довольно большая очередь.
Не успела Анна встать в конец этой очереди, как на нее буквально налетела женщина средних лет с огромным букетом в руках. На лице у нее была растерянность, а из сумки доносилась Маленькая ночная серенада Моцарта.
– Девушка! – взмолилась незнакомка. – Ради бога, подержите букет! У меня телефон звонит, наверное, это мама, а руки заняты!.. Наверное, это мама, она тут в кардиологии…
– Ладно, давайте… – Анна взяла букет и отступила чуть в сторону, чтобы ее не сбил с ног здоровенный дядька в спортивном костюме, с рукой в гипсе, который целеустремленно пробивался сквозь толпу, как ледокол сквозь дрейфующие льды.
Женщина, освободив руки, выхватила из сумки телефон, поднесла его к уху и озабоченно проговорила:
– Да, мама! Конечно, мама! Ну я же тебе говорила, что колбасу нужно положить в холодильник! Что? Кто тебе это сказал? Ах, по телевизору! Ну так не смотри телевизор или смотри пореже… думаю, от этого будет только польза…
Анна покачала головой, отступила еще немного в сторону и оказалась совсем рядом с окошком справочной. Невольно скосив глаза, она увидела мужчину, который склонился к этому окошку.
И сердце ее заколотилось от испуга.
Это был тот самый водитель такси, который вез ее с вокзала после возвращения из Москвы. Тот самый, который повез ее в неизвестном направлении, то есть, если называть вещи своими именами, пытался ее похитить, и только благодаря счастливой случайности ей тогда удалось от него сбежать.
Анна прикрыла лицо букетом и сквозь цветы пригляделась к подозрительному мужчине.
Да, никаких сомнений – это был тот самый человек! Она тогда так испугалась, что запомнила его лицо на всю жизнь!
И что,