litbaza книги онлайнВоенныеТропа обреченных - Юрий Семенов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 90
Перейти на страницу:

И он поведал родному дяде свою горькую судьбину, связанную с пленом, не забыв упомянуть и о происшествии в селе Бабаеве, откуда пришлось бежать, отстреливаясь. Дядько Селиван вздыхал и охал, потом сходил во двор, прикрыл ставни. А вернувшись, не знал, что сказать, скорбно поглядывал на племяша.

— …У меня, конечно, не найдут, — начал он осторожно. — Милиция, говорю, не доберется, что-нибудь придумаем. Но тут другая, понимаешь, на пути пень-колода. Ходят тут разные люди, которые скрываются в лесу, наверное, знаешь, о ком я говорю, прознают, к себе увлекут. А у них и вовсе гибельно.

— Бандиты, что ли? — не ахти какую догадку проявил Антон Тимофеевич, довольный, что все пошло как надо.

— Не вздумай при них ляпнуть «бандиты», кишки выпустят. Они заходят иногда. Да вот вчера были.

— Дядь! У тебя с ними дела какие?

— Никаких делов. Бывает, оставляют продукты, переднюют, раненых пару разов оставляли. Возразишь, брыкнешься, башку оторвут. Что я тут один с ними в лесу? Ладить приходится. Нынче, видать, придут, днем тут один кабана в погреб на снег положил.

— Смотри, как бы тебе чекисты не накостыляли.

— И они заходят иногда.

— Со всеми ладишь, — уже тоном упрека сорвалось у племянника.

— Лажу, — простодушно признался старший Сухарь. У него пропал интерес продолжать разговор. Предложил, беря лампу: — Пошли спать. Разберешь себе в передней.

— Спасибо, иди сам туда. Мне нынче охота на печке, забыл уж, когда валялся на ней. Вот и полушубок, кстати, постелю.

— Шел бы ты, Антон, в горницу, — просяще предложил дядько Селиван. — Вдруг явятся эти, ну, из леса которые, тут сразу разглядят — давай ответ, кто да что. А туда они редко суются.

— Не беспокойся, не съедят они меня. Можешь рассказать, кто я и чего прибежал к тебе. Они с документами могут помочь. Иначе труба мне…

— То-то и оно. Беда-то какая! Ума не приложу… — запричитал дядько Селиван, ложась тут же возле печки на топчане, будто бы не желая оставлять племянника один на один со своей бедой.

…Под утро в окно постучали сильно и требовательно. Не зажигая огня, дядько Селиван открыл дверь. В прихожку шумно ввалились трое, и по тому, как один из них зажег спичку, привычно сиял стекло с лампы, подпалил фитиль, было видно — бандиты тут как дома. Антон Тимофеевич вполглаза наблюдал за ними с печки.

— Мы ненадолго, Селиван. Кривой принес кабана?

— Доставил, в погребе на снегу.

— Добро. Жалко ты, старый хрыч, не умеешь колбасу делать, волоки теперь… А тут спешить надо, напоролись мы нынче на «ястребков», как бы сюда не пришли. Уйдем, не трясись, я посты расставил.

Говоривший был среднего роста, мужиковат и угрюм, со скрипучим, хрипловатым голосом. Он присел было у стола, пока двое других пошли за тушкой борова, как вдруг заметил выглядывающую с печного полога черноволосую голову. Живо подошел к спящему, оглядел.

— Кто это? — настороженно спросил он лесника.

— Свой, племяш мой, сын моего брата. Дурак, чего-то натворил в Бабаеве, схватили его, а он обезоружил «ястребка» и убежал со стрельбой, говорит, может, и убил кого-то.

— Куда же он метит? Тут ему ни к чему отираться, завалит наш постой. Разбуди-ка!

— Хочу вечером отправить… Забота еще мне, пень-колода. На станцию повезу, провожу.

— И куда же он метит?

— К дочери моей, в Тернополь, к Маньке, там и старуха моя. Переждет.

— Поймают в городе… Как зовут-то его? Буди давай!

— Антон… Сухарь Антон.

Племянник сделал вид, что только проснулся, ничего не понимая, вяло спустился с печки.

— Милиция пришла! — скрипуче выкрикнул бандит и подскочил на лавке. — А он глазищи не продерет, убивец. Тюкну сейчас гирькой по башке, мигом зенки раскроет.

— Чего надо? — спросил Антон Тимофеевич и — к дядьке: — У тебя там похмелиться не найдется?

Лесник вытаращил на него глаза, но тут словно на выручку пришел верховодящий бандит, с ухмылкой заговорил:

— Дак он с похмелья, паразит. Ничто не мило ему и тюрьма не страшна. — Он достал фляжку и плеснул в кружку самогонки. — Хватани, герой, ты заслужил.

«Дернуло с языком, напоролся», — клял себя чекист, изображая удовольствие от выпитого. А потом ему пришлось рассказать все, что произошло в Бабаеве.

— А попал ему в башку-то, «ястребку»?

— Мне бежать надо было, а не разглядывать.

— Точно говоришь? Смотри, проверим. Давай знакомиться. Кузьма Кушак, а это мои хлопцы, — кивнул он на вошедших парней.

— Антон, фамилия Сухарь.

— Псевдо успеешь себе придумать, если возьмем к себе. Собирайся живо, нельзя тебе в Тернополь.

— Мне и тут хорошо.

— А мне лучше знать, где тебе будет ладно. Сюда НКВД вот-вот может налететь. А ты уже в розыске, хоть обрейся и нос набок свороти, найдут. Помогу тебе надежно, понравился ты чего-то мне. Собирайся, говорю, пойдешь с нами. А ты, Селиван, в случае чего нас тут не видел. Понял?

…Не в правилах Зубра было возвращаться в схрон, из которого ушел, тем более с опасением, как бы там не накрыли. Но делать нечего, пришлось ночью свернуть с маршрута, чтобы укрыть Муху. Вконец застращал ее Зубр чекистами и тюрьмой.

Прощался с ней в схроне с покровительственным поцелуем в лоб, наставляя:

— Неделю потерпи одна, пришлю за тобой, с комфортом заживешь… тут и еда, и покой. Не вздумай уйти… Не вздумай!

По лесу группа отправилась напрямки в сторону Боголюб: впереди Дмитро, за ним через сотню шагов Сова, постоянно сходясь и расходясь, сверяя направление. А уж за ними в некотором отдалении шел Гринько — надрайонный главарь Зубр со своим телохранителем Алексой.

Лесистые холмы подсказали, что вышли южнее Рушниковки. Прилично отмахали на одном дыхании — больше двадцати километров, присели накоротке. И только тут Гринько пожалел о том, что не оставил Муху в Рушниковке у рябого драчуна Помирчего. При этом он даже не вспомнил о препятствии, которое не допускало устраивать там разыскиваемую женщину: в просторном схроне под домом находилось пропагандистское гнездо.

До рассвета оставалось около двух часов, можно бы успеть преодолеть огромное поле и проникнуть в Боголюбский лес. Дмитру с Алексой в непроглядную темень здесь, на кочковатой полянке, все было знакомо на ощупь — в пятнадцати метрах под березой находился лаз в схрон, в котором они жили с Зубром в начале ушедшей зимы.

Без труда выйдя к березе, Дмитро сразу нашел присыпанную землей ляду, сунулся руками к стволу и нащупал металлическую коробку, извлек ее из-под корня. В коробке, как и ожидалось, лежал скрученный «грипс».

Укрывшись пиджаком и включив фонарик, Зубр прочитал предназначенное ему короткое предписание, подписанное Рысью — эсбистом Хмурого. В нем указывалось, чтобы друже Зубр приказал своим спутникам укрыться в бункере возле горелой поляны, сдал им оружие и отправился на запад. Пройдя полтысячи шагов, он должен остановиться и подавать условные сигналы. О селе Боголюбы в «грипсе» не было ни слова.

1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 90
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?