в них женщин и детей, а также повсеместно и целенаправленно оборудовали боевые позиции или осуществляли стрельбу в непосредственной близости от мирного населения. Согласно международному гуманитарному праву такого рода действия Вооруженных сил Украины являются преступлениями.

В соответствии со Статутом Международного уголовного суда «использование присутствия гражданского лица для защиты определенных точек, районов и вооруженных сил для военных действий» является военным преступлением. Однако наличие множества задокументированных случаев украинских военных преступлений такого рода, так же как и случаев убийств и обстрелов гражданского населения, так и не привело к их рассмотрению, что в очередной раз подтвердило ангажированный характер данной организации.

Как военнопленные, так и жертвы, и свидетели подробно рассказывают об украинских военных преступлениях такого рода.

Захват и удержание заложников, препятствование эвакуации мирного населения

Свидетельство № 100

Поляков Владимир Леонидович, 72 года, место проживания

на момент проведения интервью — г. Артёмовск

«Эти твари из ВСУ возле нас окопались и вообще из подвала не выпускали. Они сначала бронемашины подогнали под самые ворота, что мы не могли выйти через калитку, потому что они подъехали и поставили машину. Я вылез и смотрю. Поэтому они прекрасно видели, что живут гражданские. Всех нас прекрасно видели: и внуков, и правнуков. Нас 7 человек в подвале жило, у нас подвал отдельно от дома. Они там 3 недели с бронемашинами “Казак” стояли. Они машину поставили под ворота. Понимаете, там, где эти твари, то туда прилетает обязательно. Поэтому они специально под самый дом ставили, а нас на расстрел. Прикрывались нами, как щитом.

Им понравился наш подвал железобетонный, у нас там плитами перекрыто и сверху еще бетоном залито и шифером прикрыто все. Они прекрасно знали, что мы здесь, но им понравился наш подвал. Понимаете, поселок как на ладони, а мы на улице под горой живем и для военных эта точка стратегически бесподобная. Они старались нас выкурить, окопались и даже не давали выйти из подвала. По дверям, дверь железная, но против крупнокалиберного пулемета ей все равно. Сидим в подвале и слышим, как пули по бетону и по дверям».

Свидетельство № 101

Тодуа-Хилтон Луиза Томазиевна, место жительства на момент опроса — г. Мариуполь

«Обидно, что тебя в три часа ночи выгоняют свои же украинские якобы “освободители” под дулом автомата и говорят: “Покиньте свой дом, потому что нам надо стрелять в кого-то. А вы, сепаратисты, будьте добры, живите в подвале”. Вот так нам сказали. Выгнали нас в прямом смысле слова. Пять человек смотрят на двух женщин беспомощных под дулом.

Заняли они на втором и третьем этажах позиции выгодные для себя, как они нам это объяснили в процессе этой всей агонии. Для меня это была агония страшная. Я успела только кота забрать и документы. Больше я ничего в своем доме не увидела. Пять дней мы сидели тут.

Потом они нас подперли, подожгли дом и подожгли подвал, в котором они нас подперли. Они закрыли двери и заблокировали нас в горящем доме и в горящем подвале. Они просто забаррикадировали, а люди с соседних домов, может, услышали. Скорее всего соседи из соседнего подвала увидели, что мы горим и тлеем, и они кричали нам и тянули нас. Потому что окна начали лопаться. Там трупы лежали внизу, а в темноте как это в пожаре? Бежали уже как могли. Это был полный кромешный ад. Как можно так истреблять своих же людей? За что? Я не понимаю».

Свидетельство № 102

Кассе Тамара Леонидовна, 67 лет, место жительства на момент опроса — г. Мариуполь, ул. Зелинского

«Когда зашли военнослужащие Украины, 27 марта, то они в первую очередь начали выселять жильцов в подвалы. Многие жильцы и так уже спустились в подвалы, но были и такие, которые не могли. У некоторых муж не мог ходить или, как у меня, мама не ходит. Нас оставили в квартирах, но входные двери все были сорваны. У нас там было две квартиры. Меня они не тронули, а просто сказали закрыться и сидеть, а рядом в квартиру зашли. Там они вынесли все. Там, видимо, попал снаряд, что прям

стена провалилась. Они оттуда стреляли в дом напротив. Наш дом брали 4 дня. Сгорел 1-й и 4-й этаж под нами и начал гореть 6-й этаж под нами, а у нас заклинила дверь. Выйти не могу и кричу, чтобы выпустили, а они сказали: “Сиди”. Были как заложники. Дом горит, все горит, а нас не выпускают. Сказали: “Раз сидишь, то сиди. Может, если повезет, то останешься жива”, — вот так он мне ответил. Это “Азов”, так как у них свастика на шевронах. Это был “Азов”, а не военнослужащие. Они, в основном, стреляли в дом напротив».

Свидетельство № 103

Пулях Иван Алексеевич, место жительства на момент опроса — г. Мариуполь

«Это я видел своими глазами — танк украинский выехал, до военкомата доехал, до балки, что-то там погудел, погудел, развернулся, проехал мимо нас. В подвале мы же там дырку приоткрываем, когда он проезжает. И он поехал в “Азовсталь”.

Гудел, гудел, потом заглох и потом началась оттуда стрельба. 26-го числа был сильный ветер, поэтому первая девятиэтажка, параллельно военкомату, сгорела дотла. Потом попадание в пятиэтажку и попадание в четырнадцатиэтажку и все со стороны запада. Все только оттуда. Попадание туда, и четырнадцатиэтажка, девятиэтажка сгорели дотла. Возле нас несколько взрывов.

Танк стрелял с завода. Потому что прилеты именно с той стороны, с завода, с территории завода. Это однозначно.

Попадание там, у меня магазинчик, а находится рядом торговый павильон, попадание туда, павильон сгорел дотла. И этот, возле нашего магазина, где-то что так рвануло, потому что дверь ушла внутрь, защелкнулась, и уже все. А военные как раз тоже, когда дом сгорел, они с того подвала с