прикидывая, сколько силы у меня в резерве и сколько может потребоваться, чтобы залатать дыру. На удивление обнаруживаю почти до краев наполненный внутренний источник, несмотря на то, что накануне уже закрывал прорыв.

Главное, теперь, чтобы что-то посерьезнее не случилось, иначе потребуется просить Рэгвальда о помощи, а у него и своих проблем хватает.

Гоню от себя невеселые мысли о том, что легче со временем не становится, как предполагал Совет. Ощущение, что все только нагнетается, и все самое сложное еще впереди.

— Собирай отряд, выдвигаемся через двадцать минут, — командую я. — Два дракона, пару магов и остальные — люди. Сам иди отдыхать.

— Но… — пытается он возразить.

— Уставший ты не боец, — прерываю его я. — Выполняй.

Мужчина скрывается, а я всматриваюсь в даль. С одной стороны от меня бушует море, с другой — простираются леса предгорий и горы. Не самое приятное соседство с кланом Квиландов, учитывая их дар богов и специфику магии.

Но они долгие годы все же не вмешивались в равновесие драконьего мира. Хотя после того, как их младшая наследница чуть не разрушила семью моей сестры, прочие главы кланов стали относиться к Квиландам настороженно.

Сейчас я практически уверен, что у Гардариана есть план, что сердце Креолинии у него. Но я все еще не могу понять, какую роль в этом всем играет Тиолла. Если не считать событий двухлетней давности…

Вместе с отрядом перемещаемся к северо-западным границам. Тишина на поляне у переходного камня буквально бьет по ушам — ни птиц, ни ветра, ни насекомых. Ничего.

— Держать наготове атакующее плетение. Распределить разные между собой. Драконам приготовиться быстро менять форму, — отдаю тихие короткие команды. — Смотрите под ноги.

Мы растягиваемся в цепочку: я в центре, по бокам от меня маги и за ними — драконы. Люди следом за нами.

Чем дальше отходим от портала, тем сильнее напряжение и ощущение гнетущей опасности.

Выходим на берег реки — границу с владениями Квиландов, и первое, что бросается в глаза — обезображенные тела не только людей-патрульных, но и их коней. Просто будто бы разодранные на куски и… обезглавленные.

Горгулья задница! Кто мог это сотворить?

Кто-то неудачно наступает на ветку, раздается хруст, и из чащи леса на нас выбегает толпа… Я даже не представляю, кто это!

— Оборот и оборона! — выкрикиваю я и раскрываю на всех магический щит.

В небо взмывают два золотых дракона, готовые по команде атаковать огнем. Маги сбивают первую волну парализующим плетением. Всматриваюсь в нападающих — это нежить. Трупы, поднятые магией, без души и разума, только с неуемной злобой и голодом.

Вторую волну разбивают уже идущие за мной люди, пока я под прикрытием драконов магически закрываю прорыв. Несколько человек успевают погибнуть, прежде чем я заканчиваю и включаюсь в бой.

На каждого из нас по десятку ходячих трупов, но мы справляемся. И лишь в последний момент, когда я отвлекаюсь на помощь одному из магов, меня пронзает болью. Один из нежити распарывает бок своими когтями.

Это последнее, что он делает, потому что сразу после этого я превращаю его в пепел, который уже невозможно поднять никакой магией. Хотя как вообще их оживили? Носители подобной магии бесценны. Такие ценны. Не некроманты, поднимающие трупы, а именно те, что вдыхают жизнь в то, что, казалось бы, умерло.

Мне бы остаться в приграничном лагере, как я планировал, подождать, пока драконья регенерация хотя бы немного сработает, и уже утром возвращаться в замок.

Надо бы обсудить с командующими ситуацию на границе, раздать приказы и поручения, чтобы не повторилось подобного.

Но меня мучают мысли о Тиолле, как будто мне жизненно необходимо встретиться с ней, найти ее, снова, как днем, сжать в своих руках и впиться в ее сладкие пухлые губы. Дракон разделяет мои желания, он буквально страдает от жажды при мысли о теле Тиоллы.

Она жена врага. Теперь уже точно понятно, что врага, хотя и доказать это другим кланам пока невозможно: открыто Гардариан не нападал. Тиолла, может быть, как и в прошлый раз, подослана именно для того, чтобы отвлечь меня.

Нельзя. Запрещаю себе думать о Тиолле, а сам, как ненормальный, перемещаюсь в замок и, даже несмотря на слабость от ранения, практически мгновенно оказываюсь в покоях.

Но там меня встречает пустая тишина. Чтобы убедиться, врываюсь в комнату моей пленницы — темно и ни души!

Из горла вырывается драконий рык. Не могла. Она просто не могла сбежать — ей не позволит артефакт. И ребенок. В детской встречаюсь с испуганным взглядом Берты. Не ожидала меня увидеть?

Эта светловолосая ведьма уже и мою няню очаровать успела? Когда?

— Где она? — едва сдерживаю рычание, чтобы не разбудить ребенка.

— На берегу, — спустя несколько мгновений молчания все же отвечает старая упрямая драконица.

С трудом уже соображаю, но все же как-то умудряюсь вспомнить, что сегодня ночь Креолинии — покровительницы любви, а заодно и нашего клана. Я запрещал этот праздник отмечать после того, как два года назад украли Сердце, и мы лишились благословения богини. После того, как…

Предательство жжет грудь испепеляющим огнем до сих пор. И до сих пор там теплится то чувство, которого не должно быть.

Разворачиваюсь, чтобы покинуть детскую.

— Не уничтожь в ней то, что еще живо, — летят мне вслед слова Берты.

А она? Думала ли о том, как рушит не только мою жизнь, но и всех тех, кто находится под моей защитой?

Меня замечают на берегу не сразу. Мой взгляд мгновенно находит в толпе ЕЕ. Светлую улыбку, отсветы огня на бархатистой коже лица… Мне кажется, я даже слышу ее мелодичный смех.

Тиолла смеется и улыбается… не мне.

Кажется, у меня темнеет в глазах от ярости. Я иду к кострам, взвивающимся в небо, и тут меня замечают. И Тиолла тоже.

Глава 21. Цветок

Как зачарованная, смотрю в глаза Ника и не