Кира начинала понимать. Таково было ее испытание: открытая дорога к свободе и безопасности или дорога опасности позади нее, через ту поляну, чтобы освободить молодых людей, которых она даже не знает. Кира чувствовала, что это будет правильный поступок. Разве не справедливость важнее всего?

Кира почувствовала, как кипит кровь в ее венах. Она должна рискнуть своей жизнью, несмотря на опасность. Если она повернется к ним спиной, то кто же она в таком случае?

«Ты ведь не думаешь о том, о чем думаю я?» – недоверчиво спросила Диердре.

Кира кивнула.

«Дорога через ту поляну длинная», – сказала она, в то время как в ее голове назревал план. – «Но у нас быстрые лошади».

«И что потом?» – не веря своим ушам, спросила Диердре. – «Там находится армия. Мы не сможем опередить их. И мы не можем сразить их. Это приведет нас к смерти».

Кира покачала головой.

«Мы направимся к повозкам, разрубим цепи, освободим тех молодых людей и, когда они окажутся на свободе, у пандезианцев появится проблема посерьезнее».

Диердре широко улыбнулась.

«Ты дикая и отчаянная», – сказала она. – «Я знала, что есть причина, по которой ты мне понравилась».

Обе девушки улыбнулись и, больше не говоря ни слова, оседлали своих коней и галопом поскакали на поляну, бросив всякую осторожность на ветер.

Их группа ворвалась на поляну. Сердце Киры бешено колотилось в груди, пока она скакала по снегу при лунном свете. На другом конце собрались сотни солдат Пандезии, но ни один из них пока ее не видел. Девушка знала, что если они ее заметят до того, как их группа приблизится достаточно близко, то им никогда не удастся осуществить задуманное.

Пока они скакали, Кира сжимала в руке меч, который она выхватила у умершего солдата. Никто их не замечал. Очевидно, эти мужчины были слишком отвлечены своими кострами и своим пиршеством, в то время как за ними наблюдала небольшая группа, передвигающаяся посреди ночи.

Кира ворвалась на поляну, адреналин в ее крови стрелял так отчаянно, что она едва могла видеть перед собой. Когда девушка приблизилась к концу поляны, на которой начали виднеться повозки, она подробнее увидела лица молодых людей, которые выглядывали оттуда с отчаянием в глазах. Пока она смотрела на них, некоторые молодые люди заметили ее и начали понимать, что происходит. Их лица, такие отчаявшиеся еще минуту назад, вдруг наполнились надеждой.

«Сюда!» – крикнул один из молодых людей, нарушив тишину ночи.

«Освободи нас!» – закричал другой.

Внутри повозок поднялся громкий хор голосов, сопровождаемый стуком железа, когда все молодые люди начали стучать своими кандалами о решетки. Кира отчаянно желала, чтобы они притихли, но было слишком поздно – пандезианцы обернулись и заметили их.

«Эй, ты! Стоять!» – приказал солдат Пандезии, закричав в ночи.

Солдаты повскакивали на ноги и побежали к ним.

Сердце Киры бешено заколотилось в груди, когда она осознала, в каком положении оказалась. Если она не освободит этих молодых людей до того, как появятся пандезианцы, то погибнет. Находясь всего в нескольких ярдах, она сильнее пнула Андора, после чего Диердре последовала ее примеру, и они обе, подняв свои мечи, помчались к повозкам, забитым кричащими пленниками.

Кира даже не сбавила скорость, приблизившись к повозке. Она высоко подняла свой меч и нанесла удар, целясь в толстые железные цепи. Повсюду полетели искры, когда разрубленные цепи упали на землю с громким лязгом.

Металлические ворота со скрипом отворились, послышались взволнованные крики, когда десятки молодых людей начали выпрыгивать из повозки, переступая друг через друга, спотыкаясь в снегу. На ногах одних из них были сапоги, другие же были босоногими. Некоторые пленники убежали в безопасность леса, но большинство из них развернулись и атаковали волну приближающихся солдат Пандезии с жаждой мести в глазах.

Кира и Диердре скакали от одной повозки к другой, рубили цепи, открывали ворота и освобождали одну группу пленников за другой. Одни ворота не поддавались и Лео, прыгнув вперед, схватил решетки своими клыками и вытащил их. Другую дверь заклинило и Андор, откинувшись назад, поднял задние ноги и ударил по двери так, что она разлетелась.

Вскоре поляну заполнили сотни молодых людей. У них не было оружия, но храбрости им было не занимать. Кроме того, у них было острое желание отомстить своим похитителям. Должно быть, солдаты Пандезии это поняли, потому что, даже когда они неслись вперед, их глаза начали наполняться сомнениями и неуверенностью.

Молодые люди громко закричали и все, как один, атаковали солдат. Пандезианцы подняли мечи и убили некоторых из них, но пленники приближались слишком быстро и вскоре у солдат не осталось места для маневрирования. Толпа юношей прижимала их к земле, и через несколько минут началось рукопашное сражение. Некоторые молодые люди нокаутировали солдат, после чего отобрали у них оружие и набросились на остальных. Вскоре армия юношей была вооружена.

Лесная поляна быстро начала наполняться криками освобожденных юношей и умирающих солдат Пандезии.

Удовлетворенная Кира обменялась взглядом с Диердре. Их работа была сделана. Молодые люди обрели свою свободу, теперь только от них зависит, одержат ли они победу.

Кира повернулась и помчалась обратно к деревьям, прочь от поляны, от криков юношей и мужчин. Кира ощущала стрелы, летающие над ее головой, чудом не угодившие в нее. Обернувшись, она увидела нескольких пандезианских лучников, которые сосредоточились на них. Она сильнее пнула Андора, низко пригнулась и последним рывком покинула поляну, вернувшись в лес, поглощенная тьмой. Как только она это сделала, мимо пролетела последняя стрела, не попавшая в нее, вонзившаяся в дерево с глухим стуком.

Они снова скакали в темноте, направляясь на север, в сторону моря, где бы оно ни находилось, в то время как позади них постепенно затихали крики сражения, крики сотен молодых людей, получивших свою свободу. Кира понятия не имела о том, куда могла привести ее эта дорога, но это было неважно. Она не отступила перед сражением, и именно это имело для нее самое большое значение.

Дункан высоко поднял свой меч, издал громкий боевой клич и бесстрашно повел своих людей в атаку, собираясь встретиться с армией Пандезии, появившейся из бараков Эсефана. Очевидно, эти люди отошли от первоначального потрясения из-за того, что они подверглись нападению посреди ночи, что их флот в гавани объят пламенем. Дункан и сам удивился тому, сколько ущерба ему удалось причинить. Ночное небо позади него было охвачено пламенем из-за того, что осталось от флота Пандезии, освещая гавань и прогоняя ночь.

Но, несмотря на то, каким большим был удар, перед ним все еще оставалась эта армия, этот пандезианский гарнизон, расположенный на суше, который значительно превосходил количество его людей. Когда каменные ворота открылись шире, оттуда стал появляться бесконечный поток профессиональных солдат в полном обмундировании, с лучшим оружием, хорошо обученных и с жаждой сражения. Дункан знал, что настоящая битва еще даже не началась.