– А то ты сама не знаешь, что это значит, – вкрадчиво заговорила Ольга, – не притворяйся глупее, чем ты есть. Жениться собрался Селиверстов, а тебе просто так голову морочил!

Даша была девица неглупая, надо думать, кое-какие подозрения насчет бывшего мужа у нее были, так что Ольгины слова упали на благодатную почву. Ольга успела заметить в зеркале, как на миг в Дашином лице мелькнула обида.

– Так что зря на костюмчик да на туфли потратилась, – присовокупила Ольга, чтобы окончательно Дашку добить. – Никто не оценит.

– Ну ты и стерва! – как-то весело сказала Даша, полностью с собой справившись. – Ну ты и зараза!

И вот, когда Ольга, торжествующе усмехаясь, отвернулась к раковине, Дашка подскочила внезапно и зажала пальцем текущий кран, как это делают дети, балуясь на школьной перемене. Струя холодной воды окатила Ольгу с головы до ног. Вода попала на лицо, на волосы, облила всю блузку и даже хлюпала в левом ботинке. Брюки тоже были сыроватые, но на черном незаметно.

– Дура! – завизжала Ольга, но Даша уже покинула туалет, так хлопнув дверью, что распахнулось окно, и Ольгу еще и обдуло ледяным воздухом с улицы.

Вошла секретарша замдиректора Вера и закрыла окно. Будь на ее месте любая другая женщина, она не преминула бы позлорадствовать при виде бедственного Ольгиного положения, поскольку Ольга со своим отвратительным характером успела со всеми испортить отношения. Вера же с Ольгой никогда не конфликтовала: сплетни она не слушала, участия в обсуждениях отношений сотрудников и сотрудниц не принимала, с Ольгой вообще двух слов без дела не сказала.

Так и сейчас – Вера поглядела чуть удивленно, промолчала, вымыла руки и пошла по своим делам, прямая, гладко причесанная, как всегда сдержанная.

– Мымра! – прошипела ей вслед Ольга. – Вобла сушеная!

Она долго провозилась возле сушилки, причем ботинок так и остался мокрым, а чернильное пятно на блузке размылось и приобрело очертания Каспийского моря. Чутье подсказывало Ольге, что блузку придется выбросить.

Но не родился еще тот человек, который сможет победить Ольгу Ястребову! В деле сплетен, слухов и всевозможных интриг ей нет равных! Во всяком случае, в этой организации.

Ольга, подсушившись и подкрасив растекшиеся ресницы, направилась в бухгалтерию, где работала первая бывшая жена Василия Селиверстова Наталья.

В бухгалтерии не было никого, кроме Натальи, которая обложилась отчетами и вычитывала что-то, шевеля губами. Ольга подошла и тихонько уселась рядом на табурет. Наталья по работе зверь, если из-за кого-то проглядит ошибку в отчете, может и побить.

– Чего тебе? – хмуро спросила Наталья, оторвавшись наконец от работы и взглянув на Ольгу поверх очков.

Очки были новые, это Ольга разглядела сразу. И сама Наталья была со свежей стрижкой, и даже губы подмазаны розовой помадой. Все ясно: Василий и тут успел подсуетиться.

– Оправа дорогая? – Ольга решила начать издалека.

– Угу, – Наталья снова углубилась в отчет, – а что?

– Не идет тебе, – сообщила Ольга авторитетно, на что Наталья отреагировала слабо.

Ольга знала, что с Натальей непросто. Она женщина самостоятельная, характер имеет твердый и комплекцию плотную.

– Так чего тебе надо-то? – Наталья досадливо поморщилась.

– Да тут… Василия видела… с бабой…

– Ну? – Наталья оторвалась от бумаг. – Где?

– В ресторане, – обрадованно зачастила Ольга, – она блондинка, полная, в красном платье, так на нем и повисла.

– Ты сама видела? – спросила Наталья с нехорошим блеском в глазах – еще бы, Василий проводил с ней операцию по фиктивному примирению третий раз подряд.

– Сама, вот как тебя! – Ольга знала, что Наталье нужно доложить все точно, как ротному командиру, с ней не пройдут разговорчики типа «люди видели» или «одна баба сказала».

– Ах, он сволочь… – с сердцем произнесла Наталья.

– А ты-то уж и губу раскатала… – осмелев, заговорила Ольга, – понадеялась, что вернется Васенька, на твоей груди успокоится.

Наталья была женщиной крупной, и бюст имела соответствующий. Бухгалтеры в этой области уступают только завучам старших классов школы и инспекторам РОНО.

– А твое какое дело! – Наталья вскочила, с грохотом опрокинув стул. – Ты что по комнатам шляешься, работать мешаешь!

– Но-но… – Ольга пыталась отодвинуться, – мужик ее продинамил, так она на людей бросается!

– Это ты, что ли, человек? – заорала Наталья. – Да ты козявка мелкая, дрянь, как таких земля носит!

– Ты за оскорбление ответишь! – Ольга тоже хотела заорать, но голос предательски дрогнул.

– Уж не перед тобой ли? – усмехнулась Наталья. – И кто же это за тебя заступится? Никому ты не нужна, Муха-цокотуха! Пошла вон отсюда! Чтобы больше я тебя у нас не видела!

– Ты не очень-то! – Ольга старалась, чтобы ее отступление не перешло в паническое бегство. – Бухгалтерия не твоя собственность!

Наталья вдруг цепко ухватила ее за нос и провела так через всю комнату к выходу. Было ужасно больно, но сделать Ольга ничего не могла – у Натальи рука твердая, это все знали.

Она выпихнула Ольгу в коридор и с грохотом захлопнула дверь бухгалтерии.

– У, корова! – прошипела Ольга в бессильной злобе. – Правильно тебя Васька бросил!

Надо же было такому случиться, что мимо бухгалтерии как раз в это время проходил Василий Селиверстов собственной персоной. Василий, как всегда, был одет аккуратно, модно и дорого, а также чисто выбрит и приятно пах туалетной водой, которую всегда покупал себе сам, не доверяя ни одной знакомой женщине такую важную вещь.

Увидев Ольгу в потрепанном виде в мятой блузке с пятном на воротнике и с красным носом, Василий пренебрежительно усмехнулся. Такого Ольга вынести не смогла, она вообще была завышенного мнения о своих способностях интриганки и сплетницы. Говорить, а тем более делать людям гадости небезопасно: рано или поздно найдется достойный противник либо человек просто разозлится до крайности, так что может и физиономию начистить.

– Что-то ты, Васенька, сияешь, как блин на Масленице, – приторным голосом начала Ольга, – счастье со щек так и капает. Не иначе как снова жениться собрался.

– А твое какое дело? – грубо ответил Василий и хотел было пройти мимо, но Ольга ухватила его за рукав.

– А такое, что видели, как ты с дамой целовался на корпоративе… – игриво продолжала Ольга.

И тут же отшатнулась, потому что лицо Василия изменилось до неузнаваемости. На нем мелькнул сначала страх, а потом самая настоящая ненависть. Селиверстов сгреб Ольгу в охапку и потащил в конец коридора. Там он остановился и прижал ее к двери кладовой, которая всегда была заперта.

– Если ты, сука, кому-нибудь об этом расскажешь, – прошипел он, стискивая ее горло руками, – я тебя убью!