Лилли подошла к Джинкс, положила руку ей на плечо и очень мягко сказала:

– Спасибо… Я тут на секунду испугалась, что потеряла вас.

– Ты думала, я пропущу все веселье? – Джинкс продемонстрировала свою фирменную кривую улыбочку.

– Ладно тебе, Лилли, – послышался голос сзади. Она развернулась и посмотрела на Томми, который, сунув руки в карманы, застенчиво смотрел в землю. – Прояви к нам хоть немного доверия.

Лилли потянулась к Томми и коснулась его волос:

– Я больше никогда в вас не усомнюсь.

Тут внимание Лилли привлекло шуршание шагов по гравию, доносящееся с противоположной стороны двора. Лилли оглянулась через плечо.

– Извините все, я немного опоздал, – сказал Майлз Литтлтон, одетый в свою любимую толстовку с капюшоном, с рюкзаком в руке, с «глоком» в кобуре, закрепленной на патронташе вокруг тощей груди. – Искал туалетную бумагу. Моя мама любила говорить: «Никогда не отправляйся на природу без туалетной бумаги».

Лилли сглотнула комок, подступивший к горлу, глаза у нее были на мокром месте. Что-то в тоне его голоса, грусть в его глазах, то, как он стиснул челюсть, подсказывало ей, что Майлз Литтлтон был немного не в себе. Он выглядел ошеломленным. Но Лилли не могла позволить себе роскошь поддаться эмоциям прямо здесь. Она вдохнула свежий предрассветный воздух, хлопнула в ладоши и сказала:

– Никогда в жизни я так не радовалась, слушая про туалетную бумагу.

Он осторожно повернул к ней голову, скрытую тенью от капюшона:

– Ты же не думала, что я тебя брошу, нет? Ты что, думала, я Король-Болтун?

Лилли подавила еще один прилив эмоций.

– Перестаньте, Ваше Величество, пора в дорогу.

К этому моменту Эш закончила запрягать коня, захлопнула багажник и проверила задние колеса. Она скептически смотрела на самодельную повозку, пока остальные забирались в нее – Лилли взялась за вожжи, а Томми уселся рядом, с дробовиком в руках. Джинкс влезла на мерина, неловко хлопнув уздечкой, когда конь начал возмущаться, храпеть и пятиться к ближайшему зданию.

– Тише, шалун, – Джинкс мягко урезонила его, проверяя самое большое из своих мачете на предмет быстрого хода в ножнах. Майлз, забравшись на своего коня, удостоверился, что «глок» приведен в безопасное положение, заряжен и должным образом размещен на патронташе. У него было около сотни патронов – спасибо Эш и ее хорошо укомплектованному арсеналу.

– Спасибо за все, – сказала Лилли сквозь отсутствующее лобовое стекло. Эш кивнула и ответила:

– Вас теперь меньше на одного, не так ли?

Лилли поежилась:

– Если честно, я ее ни капли не виню. Может, она поступила мудрее всех.

– Мы убедимся, что она в целости и сохранности доберется до Вудбери.

– Проведайте Дэвида Стерна, хорошо? Он крепкий чувак, но его прилично потрепало.

– Сделаем. – Эш отступила назад и уперла руки в бока. – Надеюсь, вы их вернете.

Лилли взглянула на нее:

– Но ты думаешь, что мы не сможем.

– Я никогда так не говорила.

– И без того понятно.

Солнце едва появилось над горизонтом, лучи болотного цвета, появляясь над крышами, превратили древние железные постройки в силуэты. Воздух звенел от птичьего чириканья и гудел от насекомых. Эш пыталась сформулировать ответ, когда сзади послышался крик:

– ЭЙ, ВЫ!

Все повернули головы в сторону крупной чернокожей женщины в бандане. Она быстро вышла из-за угла здания. Приближаясь, она вся звенела и покачивалась, на широком бедре висело новенькое мачете, а из-за плеча виднелся набитый рюкзак.

– Не уезжайте без меня!

Норма подошла к тарантасу со стороны водительского сиденья и помедлила возле открытого окна. Две женщины встретились глазами и довольно долго молча смотрели друг на друга. Язык тела и выражения лиц были едва уловимы, но от этого не менее выразительны. То, как выступал вперед подбородок Нормы – хотя и еле заметно, но с вызовом и гордостью, и то, как Лилли наклонила голову с почти отеческим выражением «я-же-тебе-говорила», – все это длилось лишь мгновение. Затем Лилли расплылась в самодовольной улыбке, и лицо Нормы осветило выражение симпатии, может, даже некоторого восхищения, когда она усмехнулась в ответ. Обмен любезностями окончился, слова не понадобились. Лилли повернулась к Томми и произнесла:

– Освободи для нее заднее сиденье.

Они покинули Харальсон и двинулись на север. Лилли сидела спереди и правила этой повозкой – монстром Франкенштейна. Огромная лошадь быстро покрылась потом, а изо рта у нее пошла пена от напряжения. Джинкс и Майлз ехали по обе стороны фургона, храня гробовое молчание, напряженные, вздрагивающие от каждого звука. Все понимали, что по мере приближения к окраинам павшего города опасность возрастает, и чувствовали присутствие чего-то невидимого и страшного.

Тем утром они пересекли южную часть округа Ковета без происшествий. Ближе к полудню проехали еще дымящиеся развалины станции Белла. На некотором расстоянии к западу от дороги ветряные мельницы лежали в руинах, некоторые из них были сломаны пополам, у некоторых отсутствовали лопасти, а от некоторых поднимался дым. От этого зрелища внутри у Лилли все сжалось – двенадцатиакровая ферма напоминала теперь средневековую крепость, подожженную и разрушенную катапультами. Проезжая мимо северного угла станции, они осознали, что нападение на нее произошло совсем недавно: мелкое соленое болотце все еще сверкало от бегущих по воде разрядов. Клубок силовых кабелей проводил остаточное электричество. Останки примерно дюжины мертвецов лежали, увязнув в углублении, невольно конвульсивно подергиваясь от каждого случайного удара умирающего тока. Лилли прибавила скорость, стегнув лошадь вожжами и заставив ее перейти с рыси на галоп. Другие тоже пришпорили своих коней, чтобы не отставать. За несколько часов Лилли и ее команда перекинулись лишь несколькими словами. Все они чувствовали присутствие похитителей, чуяли, как нарастала незримая угроза. Они ощущали запах мертвой плоти в воздухе. Они чувствовали присутствие толп мертвецов на их пути, им жгло глаза, внутренности конвульсивно сжимались, а пульс учащался.

К полудню они добрались до вершины холма и впервые оглядели окраины округа Фултон, простершиеся внизу.

Лилли резко остановила повозку, остальные тоже притормозили. Лилли ощущала пульсирующие удары сердца в ушах, ее желудок что-то стискивало, когда она вдыхала тухлое зловоние мертвецов, наполняющее воздух. Она наблюдала свидетельства того, о чем ее в течение нескольких месяцев предупреждали. Остальные таращились, не в состоянии вымолвить ни слова от потрясения. Доносящийся со всех сторон низкий гул, производимый монстрами, эхом уходил в небо и оглушал Лилли, пока она медленно обозревала панораму, наполненную тысячами, а может быть, десятками тысяч мертвецов, толкущихся внизу, на лугах и в долинах вдоль пригородной линии. Это напоминало дьявольскую муравьиную ферму, растянувшуюся на несколько сотен ярдов во всех направлениях – только вместо муравьев шевелились потрепанные ходячие. Издалека казалось, что вся эта масса волнуется, течет и плещется в зачумленном пригороде, словно на черной картине, написанной пуантилистом. Они никуда не продвигались и не меняли позиции. Лилли потянулась к рюкзаку, достала бинокль и приложила его к глазам.