тенденцией к расширению глобального сотрудничества. В совокупности все это составляет естественный процесс эволюции межгосударственных отношений в направлении создания международной неофициальной системы управления.

Этот процесс надо поощрять, расширять и институциализировать и тем самым укреплять представление об общей судьбе человечества. Общие интересы предполагают баланс выгод и ответственности, означают передачу полномочий, а не диктат. Америка обладает уникальной возможностью возглавить этот процесс, поскольку она одновременно могущественна и демократична по системе правления. Поскольку эгоистическая гегемония неизбежно порождает противодействие, а демократия – подражание, элементарный здравый смысл подсказывает, что Америка должна ответить на это призвание.

Таким образом, в практическом плане сохранение позиций Америки связано с характером ее глобального лидерства. Лидерство предполагает определение лидером того направления, которое позволяет мобилизовать других. Власть ради самой власти, доминирование ради увековечения этого доминирования не могут привести к устойчивому успеху. Доминирование само по себе ведет в тупик. В конечном счете оно мобилизует оппозицию, в то время как его высокомерие порождает самообман и историческую слепоту. Как отмечалось в предыдущих главах, перспективой человечества в ближайшие два десятилетия станет либо устойчивое движение к сообществу взаимных интересов, либо ускоряющееся падение в пучину глобального хаоса. Принятие другими американского лидерства является непременным условием избежания хаоса.

В практическом плане мудрое лидерство в мировых делах требует прежде всего рациональной и взвешенной политики самообороны, способной нейтрализовать наиболее вероятные и опасные угрозы американскому обществу, не вызывая параноидального чувства национальной беззащитности. Во-вторых, необходимы продолжительные и последовательные усилия по умиротворению наиболее острых очагов насилия в мире, которые являются источниками эмоциональной вражды, разжигающей насилие. В-третьих, потребуется длительная работа по вовлечению наиболее жизнеспособных и дружественных регионов мира в создание общей системы мер локализации и, там, где возможно, ликвидации источников наибольшей опасности. В-четвертых, необходимо признать глобализацию не просто как возможность для расширения торговли и увеличения прибыли, но и как явление, имеющее более глубокое моральное измерение. И в-пятых, нужно воспитывать внутреннюю политическую культуру, которая даст четкое представление о многоплановой ответственности, которой сопровождается глобальная взаимозависимость.

Необходимое глобальное лидерство может быть выработано только в результате сознательных, стратегически осмысленных и требующих больших интеллектуальных затрат усилий со стороны того, кого американский народ изберет своим президентом. Президент должен не просто будоражить американский народ, он должен просвещать его. Политического просвещения и большей демократии нельзя добиться одними лозунгами, разжиганием страхов или самодовольства. Любой политик испытывает подобное искушение, и следование этому курсу приносит свои политические выгоды. Но беспрерывные разговоры о терроризме искажают представление общества о мире. Они создают риск защитной самоизоляции, мешают обществу получить реалистическое представление о сложности мира и усугубляют раздробленность стратегической ориентации нации. В долгосрочном плане Америка сможет осуществлять стратегическое лидерство только при наличии более глубокого понимания обществом взаимной зависимости между национальной безопасностью США и глобальной безопасностью, так же как и бремени, которое налагают глобальное верховенство и связанная с этим необходимость создания стойких демократических альянсов, направленных на преодоление глобальных беспорядков. 

* * *

Стоящий перед Америкой великий стратегический выбор дает основание для нескольких важных выводов. Самым главным является признание критической важности взаимовыгодного и постоянно укрепляющегося американо-европейского глобального партнерства. Взаимовыгодный, хотя все еще асимметричный, Атлантический союз, способный действовать в глобальном масштабе, несомненно, отвечает интересам обеих сторон. С таким союзом Америка становится сверхдержавой-плюс, а Европа может последовательно объединяться. Америка без Европы все еще будет обладать подавляющим преимуществом, но она не будет глобально всемогущей, в то время как Европа без Америки будет оставаться богатой, но бессильной. Некоторые европейские страны и лидеры могут поддаться искушению сплотиться на антиамериканской или, скорее, на антиатлантической основе, но от этого в конечном счете проиграют и Америка, и Европа. В качестве сверхдержавы-минус Америка будет вынуждена пойти на гораздо большие затраты для осуществления своего глобального лидерства, а шансы на объединение Европы значительно уменьшатся, поскольку антиатлантическая платформа не сможет привлечь на свою сторону большинство стран Евросоюза и тех, кто хотел бы вступить в этот союз.

Только совместная работа по обеим сторонам Атлантики даст возможность выработать подлинно глобальный подход, который позволит существенно улучшить обстановку в мире. Для достижения этого Европа должна выйти из своего нынешнего состояния спячки, понять, что ее безопасность в гораздо большей степени зависит от обстановки в мире, чем безопасность Америки, и сделать из этого неизбежные практические выводы. Без Америки она никогда не будет чувствовать себя в безопасности, она не сможет объединиться вопреки Америке, она даже не сможет сколько-нибудь существенно влиять на Америку, если не будет готова действовать вместе с Америкой. Еще достаточно продолжительное время «автономная» военно-политическая роль Европы за пределами Европейского континента, о которой так много говорят в последнее время, будет оставаться весьма ограниченной, потому что лозунги Европы на этот счет намного опережают ее готовность платить за эту роль.

В то же время Америка должна удержаться от искушения разделить своего самого важного стратегического партнера. Нет Европы «старой» или «новой». Это тоже только лозунг без какого-либо географического или исторического содержания.

Более того, постепенное объединение Европы никак не угрожает Америке, наоборот, это может принести ей только пользу, поскольку увеличивает вес Атлантического сообщества. Политика divide et impera, даже если она представляется привлекательной в тактическом плане для сведения счетов, в итоге окажется близорукой и приводящей к противоположным результатам.

Надо также учитывать, что в реальности Атлантический союз не может быть строго паритетным – 50 на 50 – партнерством. Сама идея такого тщательно выверенного равенства является политическим мифом. Даже в бизнесе, где акции могут быть строго поделены в соотношении 50 на 50, такая схема не работает. Более молодая в демографическом отношении, более энергичная и политически единая Америка не может быть полностью состыкована в политическом и военном плане с более разнообразной по своему составу Европой, состоящей из государств солидного возраста, которые объединяются, но еще далеко не едины. Тем не менее каждая сторона Атлантики имеет то, в чем нуждается другая. Америка еще какое-то время останется высшим гарантом глобальной безопасности, даже если Европа постепенно будет наращивать свой пока незначительный военный потенциал. Европа может дополнить американскую военную мощь, в то время как объединенные экономические ресурсы США и Евросоюза делают Атлантическое сообщество глобально всемогущим.

Таким образом, единственным вариантом является не европейский партнер в той же весовой категории и тем более не противовес, а европейский партнер, обладающий реальным весом в процессе выработки и реализации общей глобальной политики. Оказание этого критически важного влияния, даже если это не связано со строго паритетным участием в процессе принятия решений, требует от обеих сторон готовности действовать вместе, когда в этом появляется